Stalingrad, станция метро

ТТ, естественно, не имела в виду Питер, когда писала свои песни. Городов под стать ТТ не слишком много, если вообще такие существуют. Если вообще такие существуют — они являются частью ТТ, а не наоборот. Аксессуаром, любой из которых так не идет Елизавете и так охренительно смотрится на ТТ, будь то кольцо, браслет или медальон с японским иероглифом «дом на пустынном берегу». По зрелому, подстегнутому энергетическим напитком, размышлению, у ТТ совсем иная природа, чем у Праматери. В Праматери нет ничего рукотворного, животные и растения пребывают в восхитительном неведении относительно существования человека и всех бед, с ним связанных. В ТТ…хи-хи-хи, Елизавета не видела ее живьем и не может судить со всей определенностью, хи-хи-хи… В ТТ с людьми тоже не густо. Но много всяких примет, с ними связанных; много всяких вещей, ими придуманных; они были здесь — и ушли, оставив после себя целые завалы. И ТТ мужественно разгребает эти завалы, сочиняя по ходу новую историю человечества. Переделывая механизмы игрушек; заново переписывая книги, в которых из всего текста сохранилось лишь название… хи-хи-хи, вот было бы забавно, если бы ТТ стояла на краю крыши на руках, а Елизавета прогоняла бы передней эти телеги!..

Хорошо, что ТТ не живет в Питере.

Ей никогда бы не понравилась улица Красного Курсанта.

И Елизавета ненавидела эту улицу и чертов «второй или третий двор». И сегодня ей совсем необязательно было появляться здесь для проверки — жив ли Илья или он наконец оттопырился. Тогда зачем она приползла сюда, после трех часов бесцельных блужданий по городу, еще одной сисястой и жопастой энергетической банки, отягощенная переполненным мочевым пузырем, мыслями о Карлуше и целом мире, отражающемся в дельфиньей спине?

Затем.

Праматерь — ма-ла-десссс, Праматерь — форрр-рэва! Фразы универсальнее не существует.

* * *

…Всякое «затем» имеет спою подоплеку.

Но мочевой пузырь удаляется сразу, выковыривается за скобки хирургическим путем, дело совсем не в нем, даже думать об этом смешно! Любой, самый отвратительный общественный сортир, любая зассанная подворотня, любой клоачный подъезд со шприцами и на славу потрудившимися гандонами куда предпочтительнее, чем высохший и мумифицировавшийся дом Ильи, хотя там чисто и сливной бачок никогда никого не подводил.

При ближайшем рассмотрении Елизаветино «затем» давно хотело почесать кулаки. Провести то, что в борьбе сумо называется «кимаритэ» — завершающий прием, который обеспечивает победу в поединке одному из борцов. Давным-давно (во времена палеолита или во времена мятежной юности японского бога Такамикадзути) она мечтала стать необходимой несчастному Илье, хоть как-то облегчить его страдания, заставить его скучать в свое отсутствие. Последний пункт выглядит чересчур эгоистично, такой себе технический сумоистский ляп, исамиаси или косикудакэ, дисквалификация за него не предусмотрена, но победа всегда отдается сопернику.

Илья — ее соперник.

Представить его стоящим напротив, на полусогнутых ногах, не так сложно, как кажется на первый взгляд. Дурацкая кепка козырьком назад легко трансформируется в традиционную прическу эпохи Эдо; халат — в пояс маваси. Что же касается сомнительных физических данных заморыша Ильи, то и здесь имеется решение. Если навесить на его скелет всех щенков и котят, которых Елизавета собиралась принести в разное время; все цветы, которыми она рассчитывала украсить его дом; если добавить ко всему этому шесть пудов ненависти, раздражения и желчи, которые генерировал в ней Илья, — перед Елизаветой-дзёнокути предстанет весьма грозный противник.

Помощнее и повыше классом.

Дзюрё. Макуути.

А дзёнокути — фи! Начинающий борец, что-то вроде армейской салаги-первогодка, потенциальной жертвы дедовщины. Мыть, скрести, стирать белье старших товарищей, готовить для них еду — вот что от него требуется, а они при этом будут вести себя как оху.крысы.

Илья-дзюрё, Илья-макуути — первый.

Давно пора было линять из этой шарашки.

Нет, она тянула до последнего, на что-то надеялась, малахольная. Вдруг Илья изменит свое к ней отношение, вдруг она станет необходимой ему?

А это так же невозможно, как мелкотравчатому дзёнокути победить великого макуути.

В проклятом сумо такое, хоть и редко, но случается. И тогда мелкотравчатый получает свою кинбоси, золотую, мать ее, звезду.