Сталинград.Том шестой. Этот день победы

– Ещё скажите, герр полковник, что после немецкого ремня, русские будут плакать!.. А позже будут готовы лизать нам сапоги?

– Genauso! Diezehbuddy23, – невозмутимо парировал Зейссер, заложил большие пальцы рук за ремень и по-хозяйски прошёлся туда-сюда:

– Особенно, капитан, если ремень будет с железной пряжкой! Страх помноженный на страх – сделает своё дело! Дикарями следует управлять, как дрессированными животными…Да! Сделать из них собак, которые лают, но не кусаются. Well! Washaltensiedieseginge, kapitanLance? Kuhner!24

– Думаю…у нас…вряд ли это получится, господин полковник.

– ? – Зейссер в недоумении приподнял брови под лаковым козырьком фуражки. Глаза налились мрачным свинцом.

– У иванов, с вашего позволения, есть поговорка: «Сколько волка не корми…

– волк всё равно смотрит в лес»? – Глобус артистично щёлкнул пальцами.

– Genauso, meincolonel25, – отчеканил Ланс. – По мне так иваны и есть те волки.

– So? Dasistinteressant. Gut, gut, gehen, Lance,26 – куратор задержал свой тяжёлый бульдожий взгляд на офицере.

– В русских нет собачьей сути. Скажем, как у спесивых поляков, изворотливых евреев, продажных чехов, трусливых румын, – что, впрочем, всё едино…Русские вольные…привыкшие жить без чужого ошейника.

– Хм, ваши предложения? – стек нетерпеливо защёлкал по начищенному голенищу.

– Чтобы сохранить овец, волков отстреливают, не так ли? Убеждён. Всё население Советов, в первую очередь мужское – подлежит уничтожение.

– А вы кровожадны, дружище.

– не более чем вы, герр полковник…или наш фюрер. Залп победы Вермахта в Сталинграде… – будет залогом спокойствия для наших потомков.

– Браво, капитан! Ответ чистокровного немца. Ответ викинга. Да будет так!

Собравшиеся стрелковые-пулемётные роты взорвались криками одобрения и рукоплесканий.

– Спокойно! – Зейсер властно вскинул руку со стеком, словно в ней был тевтонский меч. – А теперь заключительный аккорд, который, надеюсь, окончательно промоет ваши мозги…И поставит на полку то, что ещё не поставлено.

У машин взялась вязкая тишина. Солдаты и офицеры явственно видели, как нервически дёргается щека полковника, как пульсирует сизая жила на его лбу. С невольной неприязнью смотрели на крупное, с хищно загнутым носом лицо «Глобуса», по которому, как тёмные молнии, метались конвульсии гнева.