Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943

Армия передала ультиматум в ставку фюрера радиограммой от 8 января и вновь просила о предоставлении свободы действий. Разрешение на это дано не было. Гитлер вообще не хотел капитулировать, поэтому был также против любой частичной капитуляции, обосновывая отказ от капитуляции следующим образом: «Каждый последующий день обороны 6-й армии в котле является помощью всему фронту, поскольку русские отводят от него свои дивизии к Сталинграду». 9 января 1943 года 6-я армия, таким образом, отклонила ультиматум советского командования. На соответствующем документе стояла подпись генерал-полковника Паулюса. От командования армии в части, кроме того, поступил по рации приказ следующего содержания:

«К сведению командного состава войск: в дальнейшем парламентеров отсылать назад, открывая предупредительный огонь».

Так и не удалось выяснить, кто послал такую радиограмму, во всяком случае, генерал-полковник Паулюс всегда заявлял, что он ничего не знал о распоряжении относительно открытия огня.

Сталинградский котел

Через час после отказа от предложения о капитуляции генерал Шмидт принял начальника инженерной службы армии полковника Зелле, которому поручил произвести рекогносцировку участка, расположенного на восточном берегу Россошки от Новоаллеевки до Новорогачика. Генерал Шмидт предполагал, что русские начнут наступление приблизительно 20 января с юго-запада в направлении Мариновки.

Во второй половине дня командующий армией обратился к войскам со следующим призывом: «Враг пытается средствами пропаганды подорвать моральный и боевой дух армии, не следует верить никаким заверениям врага, так как деблокирующая армия уже на подходе, и необходимо продержаться еще шесть недель, а может быть, и дольше».

Это единственное, что можно было сообщить войскам в качестве противопоставления обещаниям русских, прозвучавшим в их ультиматуме. Объявить обо всем этом по телефону через громкоговорящие устройства в котле оказалось невозможным, так как не было в наличии достаточно мощных громкоговорителей.

Перешли в наступление…

Вся сила удара русского наступления обрушилась на участок фронта шириной восемьдесят километров на северо-западе, западе и юге. Срок ультиматума истекал 10 января в 10 часов утра, наступление началось в 10 часов 2 минуты. Пять тысяч орудий и минометов, многоствольных реактивных установок и гранатометов вели ураганный огонь в течение двух часов. Два часа русские батареи, имея двадцатикратный перевес в огневой мощи, вели прицельный огонь по немецким позициям, через час переносили огонь на четыреста метров вперед, затем снова назад. Вся земля была перепахана взрывами, позиции засыпаны, использование оружия для ответного удара оказалось невозможным. Многие немецкие орудия так и не сделали ни одного выстрела.

Сначала момент был упущен в самих полках, так как командные пункты располагались как раз на передовой. Сообщения об обстановке необходимо было передавать в дивизии, но, поскольку кабельная сеть в результате шквала огня была повреждена, связь можно было осуществлять только по радио или с помощью посыльных. Сами дивизии не были застигнуты врасплох, так как там ежедневно ожидали начала наступления, неожиданным для них оказались сила и стремительность русских войск.

Но в дивизиях знали только то, что происходило в рамках их подчинения, в корпусах же вся сложность ситуации была очевидна с самого начала. Одного взгляда на армейскую карту было достаточно, чтобы сразу понять: Красная армия тщательно подготовилась к своему решающему удару. Ситуация, которая может сложиться в районе нанесения русскими главного удара, была предсказана правильно, лишь в сроках начальник Генерального штаба ошибся на десять дней.

Общая обстановка 10 января 1943 года

В 14 часов коротковолновый передатчик мощностью 1000 ватт передал в группу армий «Дон» радиограмму:

«После артиллерийской подготовки русские в двенадцать часов перешли в наступление на севере, западе и юге кольца окружения».

Утром в день русского наступления полковник Зелле встретил командующего 6-й армией перед входом в штаб-квартиру. Высокая, прямая фигура генерала была наклонена немного вперед, он выглядел очень усталым.

Увидев полковника Зелле, Паулюс остановился.

– Что вы по поводу всего этого скажете?

– Ничего, кроме того, господин генерал-полковник, что думают старшие офицеры штаба.

– А именно?

– Господину генерал-полковнику не следовало повиноваться приказу сверху, великий час был упущен. Уже в ноябре генерал-полковнику необходимо было послать в ставку фюрера радиограмму: «6-я армия начинает прорыв, в ходе которого моя голова принадлежит армии. После битвы, мой фюрер, она принадлежит Вам».

Паулюс посмотрел на Зелле:

– Я знаю, что военная история уже сейчас вынесла мне приговор.