Сталинград. За Волгой для нас земли нет

Сама по себе идея удара Сталинградским и Донским фронтами витала в воздухе. Вопрос был в направлениях ударов и наряде сил для их нанесения. От места и времени, где наносились фланговые удары, в конечном итоге зависел успех наступления. В советской мемуаристике практически игнорируется период формирования плана ноябрьского контрнаступления. Может создаться впечатление, что уже в сентябре 1942 г. был готов план, впоследствии получивший кодовое наименование «Уран». Сразу же возникает вопрос: «А почему [264] тогда ждали до ноября?» В действительности план советского контрнаступления сложился далеко не сразу. Даже если сместить разговор о «другом решении» с 12 на 27–28 сентября, остается еще почти два месяца до начала контрнаступления.

Неочевидные на первый взгляд трудности были как с северной, так и с южной ударной группировкой для «канн» — классической операции на окружение наступлением на фланги противника. Основной проблемой, с которой сталкивалось планирование операций на левом крыле Сталинградского фронта (т.е. к югу от города), была слабость дорожной сети. Железные дороги, подходившие по заволжским степям к Сталинграду с востока, с трудом справлялись со снабжением обороняющей город 62-й армии. Попытки сажать на эти же транспортные капилляры крупную ударную группировку были бы чистым авантюризмом. 51 и 57-я армии могли быть лишь незначительно усилены и могли решать вспомогательную задачу. Главная ударная группировка советского контрнаступления могла опираться только на развитую дорожную сеть к северу и северо-западу от Сталинграда. Т.е. там, где был, очевидно, слабый фланг противника, нельзя было создать группировку для сокрушительного удара на большую глубину — ее нельзя было бы нормально снабжать.

«Иные решения» снизу. Следующим этапом в планировании контрнаступления стал обмен проектами с командующими фронтами. 6 октября командование Сталинградского фронта направило в Ставку документ, излагающий основную идею контрнаступления. В нем, в частности, говорилось: «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда нужно искать в ударе сильными группами с севера, в направлении Калач и в ударе с юга, с фронта 57-й и 51-й армий, в направлении [265] Абганерово и далее на северо-запад, т.е. тоже на Калач»{135}. Если кандидат на проведение контрнаступления с юга был известен, то как и какими силами действовать с севера, нужно было еще решить. С севера контрудар мог быть нанесен силами Донского фронта. Войска фронта занимали нависающее положение над тылами 6-й армии в Сталинграде. Коммуникации, подходившие к тылам Донского фронта с севера, обладали достаточной пропускной способностью для снабжения крупной ударной группировки. Но защита флангов противника здесь была намного прочнее. Однако основные усилия Донского фронта в сентябре 1942 г. сосредотачивались на левом фланге, где не прекращались попытки пробиться на соединение с 62-й армией.

Ставкой были запрошены соображения относительно возможностей нанесения контрудара у К. К. Рокоссовского. Вечером 7 октября 1942 г. в адрес командования Донского фронта с копией командующему Сталинградским фронтом направляется директива Ставки ВГК № 170644:

«В целях разгрома войск противника под Сталинградом по указанию Ставки Верховного Главнокомандования командующим Сталинградским фронтом разрабатывается план удара его усиленных левофланговых 57 и 51 армий в общем направлении оз. Цаца — Тундутово.

Срок примерно 20 октября.

Одновременно с этой операцией должен быть нанесен встречный удар центром Донского фронта в общем направлении Котлубань — Алексеевка, для чего разрешается использовать сверх войск, находящихся на фронте, семь подходящих дивизий.

Намеченную Вами на ближайшие дни операцию с [266] коротким ударом на Сталинград проводить независимо от данных указаний.

Ваше решение и наметку плана операции прошу представить на утверждение Ставки к 10 октября»{136}.

Этот документ интересен как самый ранний вариант плана контрнаступления под Сталинградом. Пока усилия фронтов сосредотачиваются только на восточном берегу Дона. Планируется отсечь и окружить часть сил 6-й армии, находящуюся непосредственно под Сталинградом. Но размах предложенного контрнаступления существенно меньше, чем реально осуществленный в ноябре план.

Ни малейшего энтузиазма у командования Донского фронта предложение Ставки не вызвало. Ответ К. К. Рокоссовского Ставке был пространным, но вполне определенно отрицательным. Обрисовав положение войск противника, он дал расчет сил на проведение операции и сравнил их с возможностями фронта:

«а) Стрелковые дивизии 1 гв. А, 24 и 66 А в результате месячных боев сильно ослаблены и имеют в своем составе не более батальона штыков в каждой дивизии.

Для восстановления их утраченной боеспособности фронт пополнения не имеет, центром оно также не запланировано.

б) Основной силой для прорыва и его развития являются семь стрелковых дивизий, прибывающих в состав фронта.