Сталинградская битва. От обороны к наступлению

Оценивая обстановку, сложившуюся к октябрю 1942 г., командование вермахта допустило просчет, считая что наиболее вероятным направлением наступательных действий советских войск является западное. Большую роль в этом сыграли мероприятия, проводимые советским командованием в рамках операции «Марс» по скрытию своих замыслов. Главная идея этой операции состояла в том, чтобы одновременно с контрнаступлением под Сталинградом силами войск Северо-Западного, Калининского и Западного фронтов, наступая в районах Демянска, Великих Лук и Ржевско-Вяземского плацдарма, сковать противника и привлечь туда дополнительные его резервы. Задачи на подготовку операции «Марс» были поставлены во второй половине сентября, а 13 октября 1942 г. командующие войсками фронтов — маршал С. К. Тимошенко, генералы М. А. Пуркаев и И. С. Конев — получили распоряжение: «Готовность Марса 21.10. Начало 23.10. Жуков»[175]. Поскольку «Марс» привязывался к контрнаступлению под Сталинградом, то дата его начала затем была перенесена. Одновременно А. М. Василевский сообщил, что Ставка ВГК приказала для предстоящей операции «Марс» дополнительно передать командующему Калининским фронтом шесть, Северо-Западному фронту — три стрелковые дивизии[176].

Получив директивы на операцию «Марс», командующие фронтами начали проводить необходимый комплекс мероприятий по ее подготовке. Поскольку никаких других сведений не сообщалось, то естественно, что они не знали настоящей цели операции. Они принимали решения, ставили боевые задачи войскам, осуществляли необходимые перегруппировки и делали все, что требовалось при подготовке наступательной операции. Командующие фронтами не подозревали, что в это же время ряд мероприятий, проводимых войсками и штабами фронтов, становился известным немецкому командованию.

Для передачи сведений использовался агент-двойник «Гейне — Макс» (Александр Демьянов). Причем передаваемые врагу сведения стремились сделать такими, чтобы их могли проверить разведывательные органы германского вермахта. Например, 4 ноября 1942 г. он по заданию НКВД передал немцам о готовящемся наступлении подо Ржевом, сроки и привлекаемые силы, а также сообщил, что Красная Армия 15 ноября нанесет противнику удар не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и подо Ржевом. И действительно, советские войска нанесли удар в указанном районе[177]. Это обстоятельство придавало донесениям особую достоверность. Сообщали агенты и о прибытии в войска Калининского и Западного фронтов заместителя Верховного Главнокомандующего генерала Г. К. Жукова, что крайне настораживало противника. Ведь с его именем немцы связывали свои неудачи под Москвой. Все это имело одну цель — убедить немецкое командование в том, что Красная Армия готовит по нему удар именно под Москвой. По распоряжению А. М. Василевского в штабы фронтов под Сталинград посылались директивы Ставки, предписывавшие прекратить все частные наступательные операции и перейти к жесткой обороне. Расчет делался на то, что эти распоряжения станут достоянием германской разведки.

Как заявляют авторы 3-го тома «Битвы и сражения, изменившие ход войны» фундаментального 12-томного труда «Великая Отечественная война 1941–1945 годов»[178], что к дезинформационной работе, возможно, был подключен и сам И. В. Сталин (хотя документов, подтверждающих это предположение, обнаружить не удалось). Делая такой вывод, они ссылаются на его доклад о 25-й годовщине Октябрьской революции на торжественном заседании Моссовета 6 ноября 1942 г. В нем Сталин говорил, «что главная цель летнего наступления немцев состояла в обходе Москвы с востока и в ударе по Москве, тогда как продвижение на юг имело своей целью, помимо всего прочего, отвлечение наших резервов подальше от Москвы и ослабление Московского фронта, чтобы легче было провести удар по Москве. Короче говоря, главная цель летнего наступления немцев состояла в том, чтобы окружить Москву и кончить войну в этом году. Обжегшись в прошлом году на лобовом ударе по Москве, немцы вознамерились взять Москву в этом году уже обходным движением и тем кончить войну на Восток… Как известно, эти расчеты немцев не оправдались. В результате, погнавшись за двумя зайцами — за нефтью и за окружением Москвы, — немецкие стратеги оказались в затруднительном положении… Тактические успехи немцев оказались незавершенными ввиду явной нереальности их стратегических планов»[179].

Эти слова Верховного Главнокомандующего, по мнению авторов 3-го тома, ввели в заблуждение не только немецких генералов, но и некоторых отечественных историков. Последние спустя более полувека продолжали утверждать, что «Сталин, будучи убежденным в непогрешимости собственных суждений или желая оправдаться перед собственным народом за безграмотные решения, даже в ноябре 1942 г. неверно оценивал обстановку на фронте»[180].