Сталинградский рубеж

Никаких штатных штурмовых подразделений мы не формировали. Вопрос был поставлен так: уметь штурмовать должен каждый! Обучать этому надо было и поступавшее в части пополнение. Ведь до полного очищения Сталинграда от фашистских захватчиков воевать нам предстояло в городе. И штурмовым группам, вызванным к жизни спецификой городского боя, еще когда армия находилась в активной обороне, теперь отводилась первостепенная роль в наших планах наступательных действий.

В одну группу старались подбирать люден, уже сражавшихся вместе, обычно — из одной роты. Причем существовало неписаное правило: без коммунистов не формировалась ни одна штурмовая группа, ибо вдохновляющий пример мужества и самоотверженности, который бойцы-коммунисты подавали повсюду, был здесь необходим вдвойне и втройне. Одновременно с командиром назначался в штурмовую группу и парторг.

Вопросы подготовки штурмовых групп, их использования и управления ими постоянно обсуждались на заседаниях Военного совета армии, а еще чаще — без заседаний: у командарма, у Гурова, у меня. На суть дела мы смотрели одинаково, и это позволяло находить решения, которых требовала жизнь.

Конечно, Военный совет и штаб армии не навязывали одну и ту же тактику всем без разбора. То, что было приемлемо в центре города, в кварталах с крупными зданиями, не всегда подходило для боя, допустим, на участке Горохова, в поселках, негусто застроенных небольшими домиками. Методы выполнения боевых задач командиры дивизий или бригад выбирали сами. Иначе не могло и быть.

* * *

В совершенно особых условиях, не сравнимых ни с каким другим участком, велись наступательные бои на территории «Красного Октября».

Вспоминается в связи с этим, как в первых числах декабря, когда линия фронта, пересекшая в свое время заводские дворы и цеха, была кое-где отодвинута назад на считанные метры, из-за Волги прибыло несколько руководящих работников предприятия — посмотреть, не пора ли начинать его восстановление. Этих товарищей провели до полковых КП сражавшейся на заводе 39-й гвардейской дивизии, и они убедились, что делать им тут пока нечего. А общая картина, открывшаяся им, некоторых просто потрясла. Один начальник цеха, эвакуированный еще в сентябре, удрученно повторял, что таких разрушений он не мог себе представать.

Территория завода действительно выглядела хаотически. Обвалившиеся степы и куски рухнувших труб (их было пятнадцать, а устояла одна), искореженные стальные конструкции, разметанные взрывами бомб вагоны и платформы с металлом и шлаком… Ни проехать, ни пройти, даже если бы вдруг прекратился огонь. Нетрудно было понять чувства хозяйственников, инженеров: восстанавливать завод означало создавать его почти заново.

Но сперва нужно было выбить отсюда врага. А он успел основательно забаррикадироваться в этих руинах, оборудовал огневые точки, нарыл траншеи и переходы, загородился многорядной проволокой и минами.

На таком вот поле боя и действовали штурмовые группы гвардейской дивизии генерал-майора Гурьева. Первым их серьезным успехом в декабре стало взятие листоотделочного цеха, занимавшего важнейшее место в неприятельской обороне на «Красном Октябре». Брал этот цех батальон капитана Василия Васильевича Горячева (вскоре он, как и еще несколько лучших комбатов армии, был удостоен ордена Александра Невского).

Готовясь атаковать огромный — до двухсот метров в длину, до семидесяти в ширину — полуразрушенный корпус цеха, Горячев сформировал три собственно штурмовые группы и группу закрепления. В них вошло 86 человек. Для поддержки выделялось две батареи тяжелых минометов и батарея полковой артиллерии, а в определенный момент предусматривалось, в целях отвлечения внимания противника, ввести в действие все находящиеся на переднем крае огневые средства дивизии.

Фактически бой за цех начала — это было уже не по плану — горстка разведчиков. Посланные туда за двое суток до штурма, они преодолели ночью все заграждения, захватили и переправили в батальон «языка», но затем немцы отрезали им обратный путь, и разведчики, засев за грудами металла, отбивались до следующего вечера. Когда стемнело, они добрались все-таки к своим, потеряв двух человек. А противника заставили окончательно раскрыть всю систему огня.

Капитан Горячев смог существенно уточнить план атаки, и, когда она началась, штурмовые группы ворвались в цех без потерь. Половина его была очищена от гитлеровцев очень быстро. Но вторую половину и подвалы пришлось отвоевывать целых семь суток. Медленно, по кусочку, заштриховывалась красным шестиугольная фигура цеха на карте. «Как в листоотделочном?» — интересовался при каждом телефонном разговоре начальник штаба фронта Иван Семенович Варенников.

Затянувшийся бой был упорным, внутри цеха отражались контратаки. Однако велся он до конца малыми силами. Ввести тут в дело больше людей означало бы лишь увеличить потери. Кстати, потери оборонявшегося врага только убитыми превысили вдвое общее число бойцов, которые здесь наступали — соотношение еще более красноречивое, чем было при штурме Г-образного дома.