Сталинградское побоище. «За Волгой для нас земли нет!»

Выступая 8 ноября 1942 года в мюнхенской пивной «Левенбройкеллер» перед своими товарищами по путчу 1923 года, Гитлер сказал: «Я хотел дойти до Волги, и до конкретного места, к определенному городу. Случайно этот город носит имя самого Сталина. Не подумайте, что я вышел к этому городу только потому, что он носит это имя. Он мог бы называться иначе. Это произошло потому, что там находится один важный пункт. Овладев им, мы перережем транспортную артерию с производительностью 30 млн. тонн грузов, среди них – почти 9 млн. тонн нефти. Там стекались потоки пшеницы с Украины, Кубани и далее отправлялись на север, там был гигантский перевалочный пункт. Его я хотел взять, и знаете, мы – скромные люди, – мы овладели им. Остались незанятыми совсем небольшие площади. Другие могут сказать: «Почему же вы не ускорите темп сражений?» Ответ: «Поскольку я не хочу второго Вердена. Я хочу сделать это небольшими штурмовыми подразделениями. Время при этом никакой роли не играет. Теперь ни одно судно не пойдет вверх по Волге. И это решит дело».

Интересно, верил ли Гитлер сам в то, что говорил? «Гигантский перевалочный пункт» был уже ликвидирован, тем не менее, он все время торопил Паулюса, требуя взять Сталинград как можно скорее. Почему? Затянувшийся штурм города, носившего имя Сталина, преподносился советской, английской и американской пропагандой как явление символическое, и это, без сомнения, бесило Гитлера. Не следует забывать, что он был психически неуравновешенным (если не сказать больше) человеком, увлекавшимся мистикой, черной магией и т. п. Если бы город назывался Крыжополь, то от этого Гитлеру было бы гораздо легче. Кроме того, речь шла о «потере лица» перед немецким народом, перед которым Г итлер считал себя подотчетным (не следует забывать, что нацистская партия пришла к власти в Германии вполне законным путем, в результате демократических выборов, в отличие от партии большевиков, захватившей власть в России вооруженным путем). Гитлер был вынужден считаться и с союзниками Германии, некоторые из которых относились к его действиям весьма критично. В основном по политическим соображениям, немецкие и союзные армии, расположенные по обе стороны от Сталинграда и на среднем течении Дона, предполагалось объединить в новую группу армий «Дон» под командованием маршала Антонеску. Штаб этой группы армий с середины сентября находился в Ростове-на-Дону, однако Антонеску весьма дальновидно не хотел занимать пост командующего до окончания боев за Сталинград. Последнее обстоятельство не добавило позитива в его отношения с Гитлером.

Короткая передышка между боями. По виду этого солдата можно судить насколько нелегко давался немцам путь к Волге. Сталинград, октябрь 1942 года

16 ноября 1942 года Гитлер радировал в штаб 6-й армии: «Трудности боев за Сталинград мне известны. Трудности русских сейчас, когда на Волге ледостав, еще больше. Если мы сумеем использовать данный момент, мы сохраним много нашей крови. Поэтому я ожидаю, что командование армии со всей решительностью, еще раз, как это было раньше, равно как и войска, сделают все, чтобы, по крайней мере, на участках металлургического завода и оружейного завода пробиться к Волге и взять эти части города».

Линия фронта на 13 октября 1942 года

Благодаря своей высокой скорострельности немецкий пулемет MG34 был грозным оружием, особенно в уличных боях

Таким образом, можно прийти к выводу, что стратегический план немецкого летнего наступления к середине ноября 1942 года свелся к тактической задаче захвата еще удерживаемых советскими войсками остатков территорий металлургического завода «Красный Октябрь» и артиллерийского завода «Баррикады» в Сталинграде в нескольких сотнях метров от берега Волги.

Красная Армия