Сталингранские сны (СИ)

В это время среди беженцев на дороге рядом со штабной группой возникло движение. Раздались крики о том, что немцы движутся сюда, разыскивая и убивая евреев. Звук частых выстрелов подхлёстывал воображение уставших, только что побывавших под бомбёжкой людей. Последние дни всем им приходилось видеть немецкие листовки, во множестве валяющиеся вдоль железной дороги. Сознание, породивших эти гадкие клочки бумаги людей, словно вынырнуло из мрачного инквизиционного средневековья. В безграмотной мерзости листовок была выпукло видна жажда истребления непохожих на себя, желание поскорее выбить из советской системы управления наиболее грамотные, приверженные пролетарскому интернационализму и коммунистическим идеям кадры, парализовать страхом и враждой окружающих советскую художественную и инженерную интеллигенцию, зажечь, начиная с ненависти к евреям, пожар национализма среди множества народов советской страны. Чувствовалось великое желание стравить всех со всеми, разрушить изнутри способность к сопротивлению. Неглупые и не безграмотные авторы работали над составлением текста листовок, хотя, для большей убедительности, они были замаскированы под корявые выражения простого, необразованного человека. Конечно, в германской армии, в её пропагандистских отделах было множество немцев, чьи предки жили здесь веками, а также тех, кто родился уже в Советской России, учился, работал на стройках пятилеток, создавая, в том числе, образцы современного советского оружия, знавших литературный русский язык как второй родной. Однако листовки должны были походить на слова простого колхозника и нацмена. Недалёкими мыслями и выражениями, фашистская пропаганда призывала расправляться с евреями и переходить на сторону немцев. Там говорилось о том, что, мол, немцы борются только против жидов, севших на шею народов и являющихся виновниками войны, что Яков Джугашвили, сын Сталина, сдался в плен, а значит и всем остальным пора делать то же самое. При общем смятении, потенциальной нелюбви каждого народа к прошлым, при большом количестве евреев в органах власти, искусстве, науке, среди революционеров ленинского призыва, такие идеологические посылы могли подействовать и действовали. При сильной фрустрации, унынии не одного человека, а целых народов, потерявших мирную, счастливую жизнь, среди всеобщей растерянности, во все времена возникала агрессия, направленная, в том числе, и во внутрь общества. И объектом этой агрессии очень часто в истории становились евреи, цыгане, армяне и другие, плохо ассимилировавшиеся из-за своей культурной целостности народы. В листовках, а уже потом и в разговорах беженцев вокруг, слишком часто последние дни проскальзовали мысли о том, что жиды засели на тёплый местах в тылу, и воевать не идут. Не хотят жиды больше быть комиссарами на фронте из-за своей трусости, а только на складах с пропитанием устраивают пьяные оргии с распутными девками. Это смешно звучало для цивилизованного человека, но для советской страны, которая кое-как выучилась грамоте после многовекового мрака невежества всего лет двадцать назад, это выглядело устрашающе приемлемо.

Действительно, даже при разделке случайно убитой коровы, евреями из Харькова, мясник не отдал, а продал мясо, да ещё по такой цене, что не встретишь и в разорённой прифронтовой полосе. Пачку мятых деньги у него, правда, отобрал сразу нашедшийся хозяин коровы, старый крикливый калмык. Потом между ними возникла драка. Грузовики "Харьковдормоста", где было много евреев, и Наташа Адамович это прекрасно видела, теперь часто оказывались окружены людьми, бросающими злые взгляды, и даже позволяющими злобные, злорадные реплики о том, что они зря сюда приехали, им здесь не Москва, и не Ленинград, и немцы их всех догонят вместе со своими вернувшимися из эмиграции белогвардейским союзниками из местного населения, и жидов перебьют. Конечно, не все на этой дороге были юдофобами, но их было немало.

Паника, охватившая еврейских беженцев, вдруг представивших себе, что броневики и мотоциклы немецких фашистов едут именно к ним, чтобы их убить, растерзать, привела к тому, что несколько подвод и грузовиков, стали объезжать создавщъщуюся вокруг штаба Чуйкова пробку по степи. Поднялся крик и гвалт. Пронзительно закричали малолетние дети. Причитания и вопли ужаса были сейчас гораздо сильнее, чем даже при бомбардировке. Люди, знающие по слухам о погромах, резне и массовых расстрелах евреев во Львове, в Одессе, Харькове, Киеве, Таганроге и Ростове-на-Дону, потеряли всякое представление о справедливости судьбы к себе, веру в советских людей, так легко превращающихся в палачей, а тем более надежду на защиту со стороны Красной Армии, бросившей все территории Украины, Белоруссии и Прибалтики, где евреи жили компактно многие сотни лет.