Сталинъюгенд

– Чепуха. Откуда Вовке взять настоящее оружие?… Недели три назад он где-то раздобыл «смит-вессон» и отдал мне на хранение. Я заховал его под диван, но мать, как назло, чуть не на следующий день затеяла генеральную уборку. Вечером встретила меня уже с револьвером в руке, устроила истерику и наябедничала отцу. Тот взял «смит», а я стою и жду: «Ща, как треснет»… Уже к оплеухе приготовился, а он повертел его в руках и говорит: «Этим ржавым хламом только гвозди заколачивать». В общем – пронесло. Батя его в сейф швырнул и приказал забыть об оружии вне музея.

За домом, со стороны моста, раздался сильный хлопок.

– Глядите, как выхлопная пальнула, прямо как из пистолета, – прокомментировал Хмельницкий.

В этот момент звук повторился.

– Ребята – выстрелы! – возбужденно предположил Лёнька.

– Да ладно пургу мести. Глушитель жахнул, – усомнился Тёмка.

– А я говорю – стреляли!

– Тём, по-моему, выстрелы – Лёнька прав, – поддержал Реденса Феликс.

– Айда, посмотрим!

Однако в прихожей их остановила мама Артёма, Вера Ивановна, собравшаяся было пойти к подруге – свояченице Сталина – Евгении Александровне Аллилуевой:

– Куда это вы намылились?

– Мам, на мосту пальба! Надо посмотреть, что произошло.

– А ну, марш назад! Без вас разберутся!

– Вера Ивановна! А если что-то серьёзное?! – взмолился Феликс.

– Тем более – нечего там делать! Я кому говорю? Идите в комнату и занимайтесь. И не вздумайте уйти – проверю! – Хмельницкая захлопнула за собой дверь.

Минуты через три, стараясь не шуметь, Тёмка выглянул на лестничную клетку. Там стояла тишина. Не помня себя от волнения, мальчишки выскочили из квартиры и загрохотали по ступенькам вниз. Остановить их не смог бы уже никто. Вскоре они что есть мочи, неслись по мосту в сторону Кремля. Метров через сто друзья, запыхавшись, подбежали к лестнице. У тротуара, напротив первых ступенек, стояли гэбэшная «эмка», поношенный милицейский «фордик» и карета скорой помощи. На площадке между первым и вторым пролётом находились медики и люди в форме. С обеих сторон входы на лестницу перекрывали милиционеры. Около машин застыли, вытягивая шеи, пятеро любопытных прохожих, как всегда успевших появиться на месте происшествия. От группы на площадке отделились трое: врач и два санитара, державшие в руках носилки с пострадавшим. Они стали осторожно подниматься на мост. Шофёр скорой помощи, ожидавший наверху, засуетился и занял место перед открытой задней дверью. Когда носилки ставили в салон, ребята увидели на них окровавленного одноклассника Володю Шахурина. Со стороны Якиманки показалась другая санитарная машина. Поравнявшись с лестницей, она круто развернулась и остановилась позади «эмки».

– …Можете не спешить. Там девушка. Отвезёте её в морг, – сказал врач подъехавшему коллеге.

– А как ваш? – спросил тот.

– Пока жив, но долго не протянет… от силы часов пять-шесть.

– Та нi… ше день протяне… вiн хлопец дюжий, – вступил в разговор сержант с голубыми погонами чекиста.

Автомобиль с раненым юношей рывком развернулся и, набирая скорость, покатил в сторону Кремля. Тем временем вторая бригада направилась к месту происшествия. Вскоре уже они несли назад носилки с телом, укрытым простыней. Погрузив их, бригада заняла свои места, и карета поехала в сторону Якиманки по направлению к 1-й Градской больнице.

На мост поднялись чекисты. Увидев ребят, лейтенант госбезопасности довольно лениво шуганул их:

– А ну, брысь отсюда!

Повернувшись затем в другую сторону – к зевакам – он строго продолжил:

– Граждане, вы, как я понимаю, здесь давно. Среди вас есть свидетели происшествия?

«Граждане» дружно замотали головами.

– Тогда проходите. Не задерживайтесь.

Случайно оказавшиеся поблизости пешеходы немедленно повиновались приказу и торопливо разошлись, от греха подальше. Мальчишки отступили на пару шагов, но уходить не спешили.

– Ребята… и вправду Володька Нину убил! – еле выдохнул Артём.

– Я кому сказал исчезнуть?! – Уже более грозно рыкнул чекист, не расслышавший реплики Хмельницкого.

Опустив головы, они побрели в сторону «Ударника», не сговариваясь, миновали кинотеатр и перед Малым Каменным мостом свернули на набережную. Метров через пятьдесят встали в рядок у перил, уставившись на неспешно текшую воду Стрелки. Затянувшуюся паузу нарушил Артём:

– Да, Лёнька, накаркал ты.

– Чего накаркал? Можно подумать, промолчи я, он бы не устроил здесь побоище.

– Вот дурак-то! – вступил в разговор Феликс. – Мне такого не понять. Она навсегда уезжала, что ли?

– Ребята, а вы видели, как мозги растеклись?

– Хорош, Хмель! И без тебя тошно, – оборвал его Реденс. – Лучше подумайте, что с нами теперь станет?

– Мы-то здесь причём, палёна мышь?

– А при том. У Володьки наверняка сделают обыск и найдут его дурацкие протоколы.

– Ну и что? В них нет ничего плохого. Вот только организация у нас – тайная…

– Зря ты. Шах наверняка программу «Четвёртой Империи» подготовил. Он ведь нас измучил этой галиматьёй – то так, то эдак подбирался ко всем по очереди.