Сталинъюгенд

До этого мгновения оберчекист был так или иначе ограждён от неприятностей указанием Вождя – не лезть в дело. Но сейчас ему предстояло войти в спектакль, и ошибка могла стать роковой. Лаврентий Павлович чуть поправил пенсне, продолжая оценивать реакцию Сталина на первые выступления, и вступил в обсуждение.

– По поводу обвиняемых. Я думаю, что предыдущие товарищи верно обрисовали их действия, безусловно подпадающие под пятьдесят восьмую статью УК. Поэтому школьников необходимо наказать – здесь я согласен с выступавшими товарищами, – с учётом возраста… Однако я бы не остановился только на этом. Действительно, следствием установлено, что идея фашистской символики одолевала, в первую очередь, погибшего лидера организации Шахурина. У остальных участников подобные мысли были менее чётко сформированы. Но возникает вопрос: до чего бы «доигрались» подследственные, останься жив Шахурин?… Страшно подумать, что в советской, московской школе существовала организация, скорее напоминавшая детскую фашистскую организацию «гитлерюгенд»!… Нельзя забывать и о родителях обвиняемых. Большинство из них уважаемые руководящие работники. Однако они по меньшей мере не уследили за воспитанием сынов-подростков, а товарищ Микоян допустил преступную халатность – не научил своих детей правилам обращения с огнестрельным оружием. В результате погибла девочка – дочь уважаемого посла. И застрелился Владимир Шахурин. Считаю, что родителей обвиняемых надо, как минимум, привлечь к партийной ответственности, а дело товарища Микояна разобрать персонально.

Берия – единственный в этой компании, кто мог и просто обязан был лягнуть Анастаса, – замолк. Так куце он ещё никогда в жизни не выступал.

В кабинете повисла пауза. Все замерли в ожидании минуты, когда Хозяин откроет карты. Под ложечками у них посасывало, а в желудках шкворчало, будто на сковороде жарилось сало. Сталин прохаживался вдоль стола и дымил. Дойдя до. своего места, он вынул изо рта трубку и начал медленно говорить:

– Ваше мнение, товарищи, я внимательно выслушал… О наказании обвиняемых мы ещё поговорим. Я сейчас о другом… Мы пристально наблюдали за ходом следствия… Может быть, на этом и не стоило бы акцентировать внимание – наши правоохранительные органы всегда свято чтут законность делопроизводства, однако напомню, что мы ещё на самой ранней стадии, через товарища Меркулова, договорились с товарищем Влодзимирским о том, что в этом деле УПК для него должно быть Священным Писанием… Так оно и было. Добавлю, что мы говорим не о капризе с нашей стороны, а о вполне сознательном решении. Мы хотели посмотреть, какого результата добьётся наша многоопытная следчасть, действуя в обстановке, когда арестованные практически ограждены от различных методов психологической обработки со стороны следствия… Что мы видим в результате? Никто из заключённых не признался в антисоветских намерениях! Мы имели на руках простое «дело»… каких НКГБ расследовал многими тысячами, и преступники всегда несли заслуженное наказание… а чуть изменились исходные условия – и «дело» забуксовало. В результате получилось, что прозрачное «дело», из которого при необходимости… мог бы развиться громкий процесс… «дело» с реальными вещественными доказательствами… – с треском провалилось.

Сталин раскурил успевшую потухнуть трубку.

– Вы, наверное, думаете, что товарищ Сталин выжил из ума… Сначала сказал: будьте деликатными, а потом говорит – дело провалили… Не волнуйтесь, я не хуже вас знаю, что результат в белых перчатках не достигается… Подследственный – всегда враг. С врагом надо бороться, а не сюсюкать… Но это здесь, дома, где вы вольны широко трактовать Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы. … А если действия следствия перенесутся за рубеж?… Туда, где за ним и может, и будет вестись контроль третьей стороны… Как там выходить из ситуации, когда, с одной стороны – «дело» налицо а, с другой стороны… выеденного яйца не стоит? Конечно, если рассуждать с точки зрения «буквы» закона. А?… Товарищи, жизнь заставила нас посмотреть, как вы проведёте следствие, так называемым, демократическим путём.

Сталин подошёл к столу и взял несколько скреплённых листков. Проглядев верхнюю страницу, он нашёл, что искал.