Сталинъюгенд

— Вот послушайте. Ещё в конце мая я получил письмо от Рузвельта. Их с Черчиллем, видите ли, очень волнует, как союзникам сотрудничать после войны на тех территориях, имеется в виду — в тех странах, которые союзные войска оккупируют с двух сторон… Вы понимаете, что они, собаки, теперь разглядев наконец, что мы в обозримом будущем перенесём военные действия за пределы довоенных границ СССР, намереваются открыть второй фронт… И собрались сделать это вовсе не для того, чтобы нам помочь, а чтобы сохранить свои позиции в Европе… Так вот, Рузвельт предлагает выработать конкретные условия взаимодействия сторон… и создавать совместные администрации. Хорош гусь!… Но… хотим мы того или нет, а реальность такова, что вскоре мы действительно окажемся в ряде освобождённых от фашистов стран в одной коммунальной кухне с этими сраными демократами-союзниками… Скорее всего, это будут Германия, Австрия, Норвегия и, возможно, Чехия с Грецией… И работать там только по нашим правилам не удастся!… За то время, что мы получили письмо, которое я держу в руках, прошло полгода. Как вы знаете, первого декабря закончилась ответственная встреча с союзниками в Тегеране. Там поднимался вопрос о послевоенном разделе Европы и о взаимодействии сторон в совместно оккупированных странах. Мы заняли на этот счёт твёрдую, .заранее подготовленную позицию — ещё в октябре мы дали указание Наркомату иностранных дел подготовить соответствующие предложения. И вот теперь мы в общих чертах договорились с союзниками о послевоенном разделе Европы, включая создание совместных оккупационных зон. После встречи в Тегеране мы дали поручение соответствующим службам НКИД окончательно проработать правовой статус таких зон… Когда мы утрясём этот вопрос на международном уровне, ваши службы — СМЕРШ и НКВД — должны будут совместно с кадровым отделом ЦК развернуть работу по внедрению проверенных лиц в правительства стран, которые окажутся в оккупационных зонах, занятых нашими войсками.

Услышав это, Берия растерзал взглядом Деканозова за то, что, изучив почту Сталина вплоть до сентября и ничего там не найдя, тот расслабился и упустил контроль над «темой». Но и себя Лаврентий Павлович обругал последними словами, поскольку не проследил за подчинённым. Он не находил себе оправдания, но посчитал прокол объяснимым — «забыв» об арестованных, Сталин спутал следы.

— …Здесь уточню: мы никогда не забывали о подготовке национальных кадров для будущих правительств. Такие правительства уже практически сформированы нами из среды немецких, чешских, польских и других коммунистов, находящихся сегодня на нашей территории. Но добавлю, что в дальнейшем, когда эти страны станут нашими… истинными союзниками… кадров, выпестованных в СССР, не хватит. Потребуется активно заняться подготовкой местных руководителей, которые станут работать в нашем идеологическом ключе! И это тоже ваша прямая задача. Именно вам и кадровому отделу ЦК мы поручим контролировать деятельность коммунистических правительств в этом направлении. Мы ни в коем случае не должны пускать вопрос советизации Европы на самотёк… Мы должны обстоятельно продумать всю ситуацию в свою пользу, и уже к следующей встрече с союзниками нам надо выйти с программой, работающей на нас!… Но американцы тоже не лыком шиты. Они будут свою линию гнуть. И, может, по соображениям тактики, сначала придётся потерпеть совместное присутствие их войск в тех или иных странах?… Как вы думаете?

Сталин обвёл долгим, немигающим взглядом опричников, не смевших ни о чём судить без Хозяина.

— … Или вы думаете, в странах Восточной Европы мало местных жителей, которые будут держать фигу в кармане?… Правильно, много! Как вы с ними станете бороться, если их антисоветские настроения надо квалифицировать как подрывную, жестоко наказуемую деятельность… в присутствии адвокатов, представителей совместных администраций, другого контроля?… А ведь преступники начнут запираться!… Напоминаю, я говорю о вашей непосредственной, вскоре предстоящей работе… Мы об этом должны думать заранее! Или… о том, как вести себя в данной ситуации, или… о том, как такую ситуацию не допустить!

Вождь кашлянул, прикрыв рот кулачком, в котором была зажата трубка.

— Вернёмся к «уголовному делу». Когда случилось это преступление, мы сразу увидели, что по ряду обстоятельств «дело» можно спустить на тормозах… Слов нет, история отвратительная. Недопустимо, чтобы у людей, стоящих у самого кормила власти, дети играли в «тайную организацию». Да ещё озвучивали при этом сомнительные идеалы… Я думаю, если покопаться, у нас и своих идеалов наберётся в достатке?…

Сталин полуобнажил жёлтые, прокуренные зубы в подобие скупой улыбки.