Сталинизм и война

Обращает на себя внимание сборник статей английских и иных историков «Генералы Сталина», изданный в 1993 г. в Лондоне. В нем представлены многие советские военные от И. Тухачевского до Г. Жукова. Авторы и издатели стараются не выделять кого-либо из них. В целом книга свободна от влияния мифа о «первом маршале». В статье Анфилова Жуков отличается «патологическим тщеславием», «авторитарным» менталитетом, «чрезмерными грубостью и резкостью». Судя по всему, для иностранного читателя автор изобразил «другого» маршала. Тем не менее мы находим упрощенным резкое противопоставление Сталина и советских генералов. Действительно, Сталин — это «кровожадный диктатор, невежественный в военном деле»; в подавляющем своем большинстве советские генералы были выходцами из крестьян и в отличие от генералов Гитлера или Черчилля не имели хорошего военного и общего образования. Едва ли, однако, все они отличались «независимыми, самостоятельными суждениями, здравым смыслом, составлявшим основу их успеха во время войны». «Несмотря на постоянную угрозу чистки и опустошающее вмешательство Сталина, они добились невозможного — одержали победу». По нашему мнению, «тоталитарный вождь» и «новая военная элита» не были разделены некоей китайской стеной. «Элита» в несравненно большей степени была поражена сталинизмом, чем представляют себе создатели сборника. Определенное влияние генералов испытывал и сам Сталин.

В последние несколько лет усилилось и открыто антимарксистское («новое») направление. Оно опирается на государственную и частную, в том числе зарубежную поддержку. Серию книг, которую издает Российский гуманитарный госуниверситет (РГГУ), например, финансирует фонд Форда. «Новые» издают свои труды также в РАН, ряде других центров. Открыто антимарксистская тенденция привнесена извне. Она — своеобразная расплата за консервативные грехи советской историографии. На Западе мода на подобные книги о войне давно прошла. Недаром этот «демократический» феномен так неприятно поражает зарубежных ученых. Во многих отношениях он органически связан с молодым российским «антикоммунизмом». «Антикоммунизм», как известно, противостоит тому, чего в действительности никогда не было, хотя бы в виде развитого учения. В жизни он противостоял сталинизму, еще чаще извечному геополитическому евразийскому конкуренту Запада. С падением сталинизма как системы, ликвидацией СССР «антикоммунизм», к тому же российский, стал еще более примитивным, ложным, смешным, чем его традиционный вариант.

«Новые» историки также несамостоятельны, они лишь зеркальное отражение сталинистских. С тем большим рвением они пытаются разрушить все до основания, начать все с начала, по крайней мере, переименовать белое черным, героическое — подлым и наоборот. Как и политики-антикоммунисты, они немощны в профессиональном отношении. Они не изучают, а разоблачают в интересах конъюнктуры, делают ставку на обывателей. Уверенные в собственной безнаказанности, они прибегают к архивному пиратству и другим недозволенным приемам. Методологически «новые» и «старые» близки друг к другу. Их роднит общая односторонность (апология — нигилизм). Подчас обе внешне противоположные тенденции причудливо уживаются в одной и той же работе. Так, П. Кнышевский в статье по необъятной теме «Великая Отечественная война» пытается механически соединить старые отечественные и зарубежные оценки. Вслед за Сталиным, он пишет о «полностью неожиданном» для правительства СССР нападении 22 июня, сильно преувеличивает потери Германии. Но считает Гитлера и Сталина «верными союзниками» (1939–1941), заявляет об «аннексии» Прибалтики, «завоевании» Венгрии, грубо преувеличивает потери СССР, утверждает, что лишь «сталинская имперская политика вызвала холодную войну»[188].

«Новые» историки объявляют «революционный» СССР главным, чуть ли не единственным виновником войны, изображают действия советской армии исключительно в темном свете, даже победу под Москвой называют «поражением» из-за очень больших потерь, а войну в целом — «проигранной» Советским Союзом. Эти авторы преувеличивают вклад западных союзников в разгром фашизма, требуют пересмотреть итоги войны. Они пишут об антинародной сущности партизанского движения, будто бы с самого начала инспирированного ВКП(б), НКВД, ставят на одну доску партизан и фашистских карателей. Воспринято мнение о Коминтерне и Национальном комитете «Свободная Германия» (НКСГ) как «инструментах» Сталина.