Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

По состоянию на 1 января 1946 г. в ПФЛ и ИТЛ насчитывалось 228 018 человек спецконтингента, из них в ПФЛ – 125 812 и ИТЛ – 102 206. В ПФЛ строек НКВД находилось 45 162 человека (Медвежегорский № 313 – 9195, Минеевский № 318 – 1556, Московский № 319 – 3055, Коломенский № 322 – 7102, Киевский № 327 – 1716, Тарусский № 328–366, Перовский № 329 – 2593, Кутаисский № 331 – 7553, Лива-дийский № 332–543, ГУАС НКВД Грозненской обл. – 915, Сталинградское лаготделение № 2 – 298, Ленинабадский № 333 – 7200, Омутнинское лаготделение – 510, Главпромстрой № 334–2560 человек). В смешанных ПФЛ находилось 10 354 человека (Таллинский № 316 – 2411 и Подольский № 174 – 7943 человека). В ПФЛ угольной промышленности содержалось 61 907 человек (Шахтинский № 048–555, Петровский № 240 – 9466, Угольный № 283 – 8316, Березниковский № 302 – 16 191, Тульский № 308 – 5234, Ворошиловградский № 310 –1447, Кемеровский № 314 – 4040, Прокопьевский № 315 – 16 658 человек). В других ПФЛ находилось 8389 человек (Калининский № 140 – 1801, Харьковский № 258 – 1996, Северо-Уральский № 305–773, Дубровский № 317 – 1820, Орехово-Зуевский № 325 – 1999 человек). Остальной спецконтенгент содержался в ИТЛ ГУЛАГа, в том числе в Печорлаге – 8406, Воркутлаге – 13 320, на строительстве № 500–15 ООО, в Норильлаге – 10 399, Ягринлаге – 389, Дальстрое – 34 680, Соликамстрое – 918, Ухтинлаге – 5716, БАМе – 1000, Усольлаге – 9320 и Устьвымлаге – 3058 человек[587].

В 1946–1947 гг. численность спецконтингента, проходившего проверку в ПФЛ и ИТЛ, быстро сокращалась (главным образом в связи с массовым переводом этих людей на 6-летнее спецпоселение). К 1 января 1948 г. количество проверяемого в ПФЛ и ИТЛ спецконтингента уменьшилось до 2923 человек[588].

Коллаборационистский контингент, направлявшийся на 6-летнее спецпоселение, по учету Отдела спецпоселений МВД СССР и 9-го управления МГБ СССР условно и коротко назывался – «власовцы». Динамика их направления на поселение выглядела следующим образом: 1945 г. – 4985, 1946 г. – 132 479, 1947 г. – 30 751, 1948 г. – 4575, 1949 г. – 3705, 1950 г. – 2078, январь – июнь 1951 г. – 316 человек, и всего с 1945 г. по 1 июля 1951 г. получается 177 573 человека[589]. Уже на спецпоселении выяснилось, что в этот контингент были включены тысячи людей, которые, строго говоря, не находились на военной или полицейской службе у противника, а именно: лица, работавшие в немецких воинских частях конюхами, истопниками, плотниками и т. п., рядовые участники созданных немцами различных трудовых формирований и др. Причем в директиве МВД СССР № 97 от 20 апреля 1946 г. «О порядке оформления материалов и направления для расселения на положении спецпереселенцев лиц, служивших в немецкой армии, “власовцев”, легионеров и полицейских» прямо запрещалось направлять этих людей на 6-летнее спецпоселение, и они подлежали освобождению[590]. До 1 июля 1948 г. из спецпоселения были освобождены 8943 человека как ошибочно причисленные к власовцам и лицам, служившим в немецких строевых формированиях[591].

В составе спецпоселенцев «власовцев» имелась и прослойка офицеров. По нашим оценкам, их было примерно 7–8 тыс., что составляло около 7 % офицеров, выявленных среди репатриированных военнопленных. Встает вопрос: если офицеры «власовцы» осуждались по 58-й статье как изменники Родине и отбывали наказание в лагерях и тюрьмах, то как могла образоваться офицерская прослойка в составе лиц, определенных на 6-летнее спецпоселение? Здесь имела место одна тонкость, связанная с разными критериями вынесения решения о предании суду или же о направлении на 6-летнее спецпоселение солдат и офицеров. В специальной инструкции, имевшейся у начальников ПФЛ и других проверочных органов, относительно солдат, подпадавших для перевода на 6-летнее спецпоселение, было записано следующее: «Лица, служившие в немецкой армии, в специальных немецких строевых формированиях (исключая трудовые), “власовцы”, полицейские и легионеры»[592]. Относительно же офицеров, которых можно было не отдавать под суд по 58-й статье, а ограничиться переводом на 6-летнее спецпоселение, в той же инструкции было сказано: «Служившие в немецких строевых формированиях»[593]. Причем оговорка «исключая трудовые» была снята. Считалось, что эти офицеры добровольно работали в трудовых формированиях за дополнительное питание, сигареты и т. п. (у немцев действительно имел место принцип добровольности участия пленных офицеров на работах, который, правда, соблюдался не всегда), чего нельзя было инкриминировать солдатам, которых, не спрашивая их, немцы в принудительном порядке под конвоем гоняли на всякие работы. По специальному постановлению СНК СССР № 2678–735с от 22 октября 1945 г. эти офицеры были лишены офицерских званий[594], а по приказу НКО СССР № 1046 от 5 февраля 1946 г. направлялись на 6-летнее спецпоселение в Коми АССР[595].