Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

Заметное место в современной литературе занимают попытки найти альтернативы сталинскому плану коллективизации и раскулачивания. В конце 1920-х гг. единственной реальной альтернативой была бухаринская концепция постепенного построения аграрно-кооперативного социализма с мирным врастанием кулака в социализм. Оба плана, И. В. Сталина и Н. И. Бухарина, были социалистическими, и разницу между ними можно сформулировать так: сталинский план – радикальный социалистический, бухаринский – умеренно социалистический.

Поскольку оба плана были социалистическими, то в них, естественно, отсутствовали идеи (например, идея акционирования), которые воспринимались как капиталистические. Мы считаем, что в 1929–1932 гг. при массовой коллективизации крестьянских хозяйств буквально напрашивалась идея, чтобы осуществить это в форме акционирования и тем самым сохранить у членов колхозов чувство реальных совладельцев колхозной собственности. Однако термины «акции», «акционирование» и т. п. однозначно воспринимались как понятия сугубо капиталистические. В этом смысле мы расцениваем оба плана как ограниченные определенными рамками, и эта ограниченность диктовалась идеологией.

Вкратце бухаринская концепция выглядела так: частное крестьянское хозяйство постепенно вовлекается в русло социалистического развития через кооперативы для целей сбыта, снабжения, кредитования и, со временем, производства. Бухарин предупреждал, что для этого потребуется очень длительный период, что продвижение по этому пути пойдет черепашьим шагом[25]. Стержнем концепции аграрно-кооперативного социализма Бухарина было реформаторство, постепенность и стремление к сохранению гражданского мира. Поэтому, говорил Бухарин, не следует ориентироваться на какую-то «третью революцию»[26]. Насколько тезис о необходимости «третьей революции» был чужд Бухарину, настолько он был близок социалистическому мировоззрению Сталина. Перспектива постоянно ослабевающей классовой борьбы как правильного пути к социализму (по Бухарину) была психологически глубоко чужда Сталину, уверенному, что эта борьба (классовая) будет обостряться.

Явно слабым местом в позиции Н. И. Бухарина была его идея «мирного врастания кулака в социализм». Термин «кулаки» является синонимом понятия «сельская буржуазия», а их численность и удельный вес в составе сельского населения были относительно невелики (в 1927 г. к категории кулацких относились 3,9 % крестьянских хозяйств)[27]. Непонятно было, как кулаки могли мирно врастать в социализм, будучи выразителями и носителями фермерского, частнокапиталистического пути развития сельского хозяйства. Что значит врасти в социализм? Это значило, что рано или поздно придется вступить в какое-то коллективное хозяйство с отказом от единоличной земельной собственности, от частного предпринимательства. А сама эта идея была им глубоко чужда и ненавистна. Они были носителями тенденции, диаметрально противоположной той, которую навязывало Политбюро во главе с И. В. Сталиным, и в перспективе многие из них (если бы им не мешали) могли вырасти, выражаясь современным языком, в преуспевающих капиталистов-бизнесменов сельскохозяйственного профиля. На тот момент они, т. е. кулаки, в массе своей еще таковыми не были, но в перспективе могли ими стать. Поэтому проведенная операция по раскулачиванию, ликвидации кулачества как класса носила также и превентивный характер. Наносился смертельный удар по самой тенденции – фермерской, частнокапиталистической. Сама эта тенденция с корнем вырывалась и уничтожалась.

Концепция аграрно-кооперативного социализма Бухарина с идеей мирного врастания кулака в социализм была не революционной. Она была эволюционной, реформаторской. Бухарин претерпел трансформацию из революционера в эволюциониста-реформатора, а Сталин как был революционером, так и продолжал им оставаться.

С позицией Сталина ясно. А вот в какой степени он мог опираться на партгосаппаратных работников различных звеньев? Что представляли из себя эти люди, которых принято называть партгосноменклатурой? В первую очередь, что представляли из себя руководящие партийные работники всех звеньев, начиная от секретарей райкомов и вверх по вертикали до членов ЦК ВКП(б)? Получается так, что хотя и тогда полным ходом шла их трансформация из профессиональных революционеров в обычных чиновников, но на тот момент, т. е. на момент конца 1920-х – начала 1930-х гг., эта трансформация еще не зашла достаточно далеко, они еще оставались больше революционерами. Еще свежа была память о героике относительно недавних революционных битв, Гражданской войны, «военного коммунизма» – оттуда они черпали свое вдохновение и в массе своей психологически были предрасположены к действиям радикального, революционного характера.