Сталинская гвардия. Наследники Вождя

Успехи директора «Большевика» были очевидны. Устинов с гордостью отмечал: «На многих крупных предприятиях страны была освоена и разработанная группой инженеров-металлургов «Большевика» – А.И. Антоновым, Ф.Л. Куприяновым (кстати, он более 30 лет успешно руководил одним из крупнейших научно-исследовательских институтов), Г.М. Хаютиным и другими – новая технология мартеновского процесса по выпуску стали с меньшим содержанием остродефицитных ферросплавов при сохранении и даже улучшении ее качества. Это дало заводу четыре миллиона рублей экономии в год. Нужно ли говорить о важности этого новшества, особенно в предвидении возможной войны?».

Назначение Устинова наркомом вооружения в начале 1941-го воспринималось как подготовка к войне, которую Сталин предполагал выигрывать с послушным молодым поколением управленцев через год-другой. Это было первое полноценно советское поколение. Обещали государство рабочих и крестьян – и вот выучившиеся отпрыски городских и сельских пролетариев пришли к власти. Как позже выяснилось, поколение кухаркиных детей оказалось крепким и надолго задержалось на капитанских мостиках. Не только Устинов, но и Косыгин, Патоличев, Байбаков вершили судьбы советской индустрии лет по сорок. По выправке и манерам этих людей надежнее всего судить о вкусах Сталина. Усердие, дисциплина, славянская терпеливость, никакой избалованности, никакого декаданса. Кроме деловых качеств, Сталин ценил «простецкую» и ладную внешность и повадки, которые не раздражали народ невольным высокомерием. В этом отличие устиновского поколения от предыдущих российских и советских элит. Это они пришли на смену «переставшим существовать людям двадцатых годов с их прыгающей походкой». К переверченному нервному Ежову определение «железный нарком» не подходило, а в подтянутых сталинских выдвиженцах закаленного металла хватало.

Ранним утром 22 июня 1941 года молодой нарком вооружения был разбужен телефонным звонком. На проводе – Николай Вознесенский, председатель Госплана СССР. Нетрудно догадаться, о чем он сообщил Устинову. Начиналась война, и ее смертельное напряжение окажется по плечу наркому. У Сталина не было неприкасаемых, зарекаться от сумы, а особенно – от тюрьмы не приходилось. Но опыт руководства оборонной промышленностью в годы войны «всю оставшуюся жизнь» придавал Устинову особый ореол.

Сталину нравилось само наименование устиновского наркомата. Агитаторы повторяли афоризм вождя времен Гражданской войны: «Для того чтобы победить, нам нужны три вещи: вооружение, вооружение и еще раз вооружение». И вождь сурово дрессировал и испытывал молодого наркома вооружения, закалял его на огне страха. В войну этот изнурительный стиль работы оказался резонным. Даже косвенные, туманные угрозы Верховного звучали так веско, что дважды повторять не приходилось. По одной из легенд, однажды разгневанный Сталин заставил Устинова на коленях выползти из кабинета. Это байка, а в реальности еженощно Сталин ждал Устинова с докладом, а еще подхлестывал работу телефонными звонками – и нужно было отчитываться о каждой винтовке, не говоря о гаубицах. Сталин внимательно глядел в глаза докладывающему наркому. Когда не удалось выполнить ежесуточную норму выпуска винтовок – и Устинов честно назвал цифру: 9997 вместо 10 000, Сталин вкрадчиво заметил, что, если товарищ Устинов еще раз повторит такой доклад – вопрос о перспективе нашего молодого наркома будет решен… Разумеется, точность устиновской статистики перепроверяли проверенные товарищи, которым тоже полагалось работать круглосуточно. И втирать очки Верховному Устинов не решался даже в дни производственных неудач. В те месяцы добрая половина центров военной промышленности была оккупирована, а Ленинград погибал в блокаде. Но Устинову и его коллегам удавались чудеса: так, на Горьковском заводе № 92 конструктор Грабин и директор Елян наладили поточное производство пушек.

Случались и казусы. Устинов в те годы любил погонять на мотоцикле. Между прочим, в послевоенные годы именно Дмитрий Федорович наладил производство мотоциклов (а позже – и легковых автомобилей) на Ижевском заводе. Однажды он попал в аварию, сломал ногу. Пришлось ему проводить заседания коллегии наркомата в больничной палате. Он готовился к суровому наказанию за мальчишество. Явившись в Кремль, на заседание Совнаркома, услышал от Сталина такие слова: «Идет война, каждый человек на счету, а некоторые наркомы по собственной глупости ломают ноги. Товарищ Устинов, что, разве вам не выделили машину? Я распоряжусь на этот счет». Это означало, что наказания не последует. Сталин высоко ценил «русского самородка».