Сталинская гвардия. Наследники Вождя

Андропову удалось наладить надежные отношения с Яношем Кадаром (они будут с симпатией относиться друг к другу вплоть до смерти Андропова). Кадар и его сторонники прибыли в Сольнок, в штаб Конева, оттуда слетали в Москву, на заседание Политбюро и вернулись в Венгрию в качестве нового «рабоче-крестьянского венгерского правительства». Новое правительство обратилось к Советскому Союзу с просьбой о военной помощи против «черных сил реакции».

2 ноября, после бессонной ночи небритый Андропов вновь явился к Надю. Но судьба Венгрии уже решалась не за столом переговоров, а на улицах.

В ночь на 4 ноября Конев отдал приказ о наступлении на Будапешт. Начались уличные бои. К 11 ноября сопротивление было сломлено по всей Венгрии.

Андропов оставался послом в Венгрии до марта 1957-го, помогал Яношу Кадару окончательно брать власть в свои руки. Оппозицию жестоко разгромили, казнен был и Имре Надь.

Работу Андропова в Венгрии оценили высоко. И министр иностранных дел Шепилов, и Суслов, и сам Хрущев – все были довольны Андроповым. Он вернулся на работу в ЦК, стал заведовать Отделом по связям с коммунистическими партиями социалистического мира – от Польши до Лаоса. Жена Юрия Владимировича после венгерских потрясений нуждалась в санаторном лечении.

Решение о возведении Берлинской стены в 1961 году было принято не без участия Андропова. В 1962-м Андропов становится секретарем ЦК. В аппарате Андропова уже трудится группа «аристократов духа» (так иронически называл их Андропов) – консультантов из научной и журналистской среды. В разные годы с Андроповым работали А. Бовин, О. Богомолов, Ф. Бурлацкий, Г. Арбатов, Г. Шахназаров. Все они сохранили об Андропове добрые – а иногда и восторженные воспоминания. Что и говорить, он любил «интеллектуальную политическую работу», любил и умел анализировать вопросы агитации и пропаганды. Почти все консультанты Андропова были сторонниками десталинизации. Велико искушение зачислить Андропова в ряды демократизаторов, предшественников перестройки. Думаю, Андропов – политик сталинской школы – не мыслил человеколюбивыми шестидесятническими штампами. Андропов-диалектик любил сложные политические пасьянсы, считал их полезными и для личной карьеры, и для развития страны. Своих словоохотливых советников он то привечал, то вводил в ступор «змеиным взглядом», но никогда не впадал в зависимость от них. Об отношении Андропова к Сталину точнее других сказал Владимир Крючков, сблизившийся с Ю.В. еще в Будапеште, в 1956-м: «Относительно Сталина Андропов твердо придерживался мнения, что обязательно настанет день, когда имя Сталина будет достойно отмечено всеми народами мира. При этом не игнорировал и совершенные ошибки. Но в отличие от Хрущева преступником Сталина не называл». На посту секретаря ЦК Андропов считал полезной идеологическую борьбу с Мао и Энвером Ходжей. Что он будет считать полезным позже – об этом ведала только диалектика… Но не будем забывать, что главный сталинист в системе ЦК, философ Ричард Косолапов, тоже пользовался покровительством Андропова.

С осени 1964-го Андропов приноравливается к новой властной элите. Он не был коротко знаком ни с Косыгиным, ни с Брежневым. Ему удается оказаться в окружении Брежнева, заслужить доверие генсека. Главной кадровой проблемой для Леонида Ильича в те годы была так называемая «группировка Шелепина». Волевой, амбициозный, влиятельный член Политбюро Александр Шелепин в перспективе мог набрать силу, мог претендовать на лидерство в партии. Его опорой был старый товарищ по работе в ВЛКСМ, руководитель КГБ В. Семичастный. В 1967-м нашелся формальный повод для отставки Семичастного – выезд из страны Надежды Аллилуевой. В мае 1967-го, пока Шелепину очень своевременно вырезали аппендикс, Брежнев освобождает от работы Семичастного и ставит во главе КГБ Андропова. Заместителями Андропова стали лично преданные Брежневу генералы КГБ Цвигун и (через три года) Цинев, а управление кадров возглавил днепропетровец Чебриков. Это воспринималось как ограничение возможностей Андропова, но Брежнев подал новому председателю КГБ и знак доверия: Андропова избрали кандидатом в члены Политбюро. После Л.П. Берия руководителей могущественных органов к партийному пьедесталу не допускали. Учитывая важность КГБ, Андропов вошел в десятку наиболее влиятельных политиков СССР.

Брежнев в первое – доинсультное – десятилетие правления был прицельно точен в выборе кадров и назначений. В Андропове он видел аналитика, плюс – человека энергичного, способного к круглосуточной работе без поблажек себе и подчиненным. Не менее важным был и венгерский опыт. Когда в 1972-м Андропов будет создавать подразделение «А» – будущую «Альфу», непревзойденных советских «коммандос», – командиром назначит пограничника майора Бубенина, который проявил себя во время боевых действий вокруг острова Даманский. Андропов резонно считал, что во главе суперподразделения должен стоять обстрелянный человек. И сам Юрий Владимирович, после Будапешта, был для Брежнева обстрелянным человеком, годным для КГБ.