Сталинская истребительная война (1941-1945 годы)

Заслуга полковника Данилова состоит в том, что он полностью опубликовал и обстоятельно прокомментировал советский наступательный план, представив при этом очень доказательные детали военных приготовлений. План Генерального штаба от 15 мая 1941 г. впитал основы сталинского выступления перед выпускниками военных академий и средствами Генштаба практически превратил высказывания от 5 мая 1941 г. в руководство к оперативным действиям. Составление этого наступательного плана и его презентация 15 мая 1941 г. автору требования о том, что теперь необходимо «перейти к военной политике наступательных действий», означали в высшей степени официальный шаг Генерального штаба Красной Армии, который в условиях сталинского режима мог быть предпринят только по указанию самого Сталина. Данилов с полным правом подчеркивает, «что оперативные документы такой важности» могли составляться «исключительно по указанию Сталина, на основе выдвинутых им военно-стратегических концепций». Любая собственная инициатива в вопросах такой значимости была исключена, поскольку она могла быть истолкована как групповой протест против «линии партии», то есть против Сталина, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Разумеется, это тем более относилось к наркому обороны и начальнику Генштаба, и именно Жуков, вспоминая о «Большой чистке», однажды разъяснил, чтó означало бы оппонировать линии Сталина и ковать самовольные планы.

Сталин не любил подписывать документы судьбоносного содержания. Но сам генерал-полковник Волкогонов не оставил сомнений в том, что Сталин принял к сведению план Генерального штаба от 15 мая 1941 г., и 29 июня 1990 г. заявил в Исследовательском центре по военной истории во Фрайбурге, что Сталин снабдил его своей «монограммой». Согласно Александру Некричу, «Сталин желал осуществления плана, но не хотел пачкать собственных рук».[58] Но ведь так Сталин действовал в решающих вопросах всегда. Кроме того, в «Президентском архиве» (бывшем архиве Политбюро ЦК) в Москве был обнаружен необычный документ — текст интервью, подготовленного 20 августа 1965 г. маршалом Василевским, с одобрительной пометкой Жукова, из которого вытекает, «что Сталин полностью одобрил важнейшие тезисы «Соображений»». Тимошенко и Жуков должны были получить согласие Сталина, так как они немедленно приступили к реализации плана, осуществив, как считает и Валерий Данилов, «широкомасштабную подготовку» к наступательной войне с Германией.

Наконец, даже генерал-полковник Горьков в своем предисловии к интервью маршала Василевского уже не может не признать, что наступательный план Генерального штаба Красной Армии очень быстро, в течение 9 дней, 24 мая 1941 г. стал предметом обсуждения совещания на уровне высшего руководства в присутствии Сталина. То, что это совещание в Кремле действительно являлось мероприятием первого ранга, показывает и участие первого заместителя председателя Совета Народных Комиссаров и народного комиссара иностранных дел Молотова, а также Тимошенко, Жукова, Ватутина, начальника Главного управления ВВС Красной Армии Жигарева, далее командующих войсками пяти приграничных военных округов, генералов Попова, Кузнецова, Павлова, Кирпоноса, Черевиченко, членов их Военных советов и других ведущих офицеров их структур.

На основе детальных исследований полковник Киселев приходит к выводу, что Сталин, хотя он прямо не одобрил наступательный план от 15 мая 1941 г. (что было в его духе), все же принял его.[59] «Одно из важнейших указаний на справедливость этого предположения состоит в том, — отмечает он, — что меры, о которых ходатайствовало верховное командование в документе от 15 мая, и были осуществлены.» «Перечисленные в «Соображениях по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза» от 15 мая 1941 г. меры, — как подытоживает Киселев, — начали претворяться в жизнь, что без разрешения политического руководства, т. е. Сталина, не было бы возможно.» Михаил Мельтюхов воспринял эти результаты исследования и защитил их от искажающей идеологической критики. «Поэтому невозможно, — пишет он, — не согласиться с В. Киселевым и В. Даниловым, что план от 15 мая был одобрен советским руководством, т. к., как сказано выше, предложенные в нем меры, насколько можно проследить, осуществлялись в мае-июне. Вследствие этого мнение В. Данилова, В. Киселева и Б. Петрова о том, что Красная Армия сформировала наступательную группировку, представляется вполне обоснованным.»