Сталинские генералы в плену

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «1 августа 1946 года Трухин был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к смертной казни через повешение. В последнем слове сказал: “Я изложил всю гадость, мерзость, гнусность моего падения начиная с 1941 года. Нет имени преступлениям, которые я совершил. Я сознался во всем. Я сделал бесконечно много гадостей и поэтому жду и готов вынести любой приговор”».

Генерал-майор береговой службы И.А. Благовещенский, арестованный 3 июня 1945 года в Мариенбаде представителями советской репатриационной комиссии, был также срочно отправлен в Москву. По данным К.М. Александрова, его «дело вел старший следователь следственного отдела ГУКР “СМЕРШ” майор Мартынов. 7 апреля 1946 согласился с предъявленным 4 апреля обвинением. 25 июля ознакомился с материалами дела в 9 томах.

30–31 июля в ходе заседаний Военной коллегии Верховного Суда СССР пытался доказать пассивный характер собственного участия во Власовском движении и разочарование в борьбе против советской власти задолго до создания КОНР, надеясь добиться смягчения приговора».

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «1 августа 1946 года Благовещенский вместе с другими обвиняемыми, проходившими по делу А.А. Власова и его штаба, был приговорен к смертной казни через повешение.

На суде Благовещенский, в частности, заявил: “…в антисоветскую организацию, возглавляемую Власовым, я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от советских органов, с целью подрыва этой организации изнутри, с целью ее разложения…”»

Генерал-майор В.Ф. Малышкин был принудительно репатриирован в наручниках в советскую оккупационную зону 25 марта 1946 года и отправлен в Москву. По данным К.М. Александрова, «в Москве допрашивался начальником отделения следственного отдела ГУКР “СМЕРШ” подполковником В.А. Соколовым… практиковавшим пытки и истязания подследственных, и его помощником майором А.А. Коваленко. 2 апреля на одном из первых допросов мотивировал свои поступки так: “Я рассчитывал, что, оставшись у американцев, смогу продолжать ранее начатую борьбу против советского правительства. На протяжении ряда лет я относился враждебно к советской власти, считая, что советское правительство проводит чуждую интересам народов политику, в результате чего крестьяне и рабочие лишены всяких прав и живут в нужде. В связи с этим я боролся за то, чтобы свергнуть в СССР советскую власть, заменив ее буржуазно-государственной системой”. 18 апреля подписал предъявленное обвинение».

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «1 августа 1946 года Малышкин был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к смертной казни через повешение. В последнем слове Малышкин сказал: “Сейчас не могу объяснить, что сыграло решающую роль в преступлении, которому нет имени. Я пошел против общественного и государственного строя. Я дал все показания, я ничего не скрыл, все изложил. Умирать, конечно, неохота. Но после всего, что мной сделано, как смотреть в глаза людям? Жду сурового приговора”».

Генерал-лейтенант А.А. Власов в Москву был доставлен уже 15 мая 1945 года. По утверждению К.М. Александрова, «…около 40 минут допрашивался начальником ГУКР “СМЕРШ” генерал-полковником B.C. Абакумовым. Содержался под № 31 в одиночной камере Внутренней тюрьмы НКГБ — МГБ СССР. Непрерывно допрашивался с 16 по 25 мая 1945 (с перерывами на сон и приемы пищи) начальником следственного отдела ГУКР «СМЕРШ» генерал-майором А.Г. Леоновым… Вторым следователем в 1945–1946 гг. был начальник отделения следственного отдела ГУКР “СМЕРШ” подполковник В.А. Соколов…

8 апреля подписал предъявленное обвинение. 31 июля 1946 в ходе заседаний Военной коллегии Верховного Суда СССР признал инкриминируемую руководящую роль в военно-политической деятельности, которую вместе с другими подсудимыми пытался вести и вел в 1942–1945 на стороне противника с целью свержения советской власти. Подтвердил активное участие в создании КОНР и редактировании Пражского манифеста, заявив следующее: “Формировал армию для борьбы с советским государством, я сражался с Красной армией… вел самую активную борьбу с советской властью и несу за это полную ответственность <…> Я не имел связи с Англией и Америкой, но я надеялся на поддержку с их стороны в части создания мне условий для продолжения антисоветской деятельности”. Откровенно признал: “Все проводилось от моего имени, и я за это отвечаю. Если бы немцы сразу же, как я перешел к ним, разрешили мне действовать против Советов, то, безусловно, я был бы активным борцом”».

Л. Решин и В. Степанов дополняют это так: «Осужден 1 августа 1946 года к смертной казни через повешение. В последнем слове заявил: “Содеянные мною преступления велики, и ожидаю за них суровую кару. Первое грехопадение — сдача в плен. Но я не только полностью раскаялся, но на суде и следствии старался как можно яснее выявить всю шайку. Ожидаю жесточайшую кару”».

Глава десятая. ГЕНЕРАЛЬСКИЙ ПЛЕН НА ВЕСАХ ПРАВОСУДИЯ

1