Сталинские репрессии. «Черные мифы» и\~факты

В том числе и поэтому незачем перегружать материал излишними цифрами и подсчетами, достаточно привести в качестве примеров лишь наиболее яркие и дискуссионные моменты. Так, союзники поставили СССР по ленд‑лизу без малого две тысячи железнодорожных дизельных локомотивов и локомотивов‑паровозов. Если сравнивать с собственным советским производством, ситуация выглядит просто шокирующей. За 1941–1945 годы Союз выпустил лишь 800 паровозов. Причем чуть более 700 из них – в первый год войны.

Если подходить к вопросу некритично, можно заключить, что практически весь советский локомотивный парк военного времени был обеспечен союзными поставками. Но дьявол кроется в деталях, для реальной оценки масштабов помощи по ленд‑лизу недостаточно американских и британских таблиц с номенклатурой грузов. И тот факт, что довоенный локомотивный парк Страны Советов составлял 25 тысяч единиц против поставленных двух, уже говорит о многом.

Также Москва получила по ленд‑лизу 11 тысяч железнодорожных вагонов при собственном производстве в годы ВОВ лишь в 1092 единицы. И снова соотношение, которое можно повернуть в любую сторону. Заметим, что довоенный вагонный парк составлял в СССР 600 тысяч единиц. Но разнообразия ради можно применить и другой критерий для сравнения: только в 1943–1944 годах Красной армией было взято более 26 тысяч трофейных вагонов.

Была ли помощь союзников в сфере железнодорожных перевозок существенной? Несомненно, и спасибо им за это огромное. Но была ли она определяющей, настолько масштабной, чтобы были основания заявить о «победе ленд‑лиза»? Нет и еще раз нет.

Еще один вечный дискуссионный аспект – поставки автомобильного транспорта. По ленд‑лизу мы получили почти 500 тысяч грузовиков и легковых внедорожников. А всего на фронт за годы войны было поставлено порядка 750 тысяч единиц нового автотранспорта. Итого: доля «импорта» – 64 процента. Далее начинаются риторические вопросы: «Что было бы с мобильностью РККА?» и «На чем бы доехали до Берлина?».

Чистая правда: автомобильная промышленность в СССР значительно уступала западной и по качеству, и по номенклатуре изделий, и по количеству выпускаемого транспорта. Однако автопарк Красной армии к началу войны насчитывал почти 300 тысяч автомобилей и тягачей, после мобилизации – почти 500 тысяч. Даже огромные потери первого периода войны не могли выбить весь этот автотранспорт, к тому же производство не прекращалось и в годы ВОВ – заводы выпустили 265 тыс. машин. В итоге процентное соотношение «своего» и «импортного», по подсчетам современных историков, таково: в 1943 году иностранных машин в армии было 5,4%, в 1944‑м – 19%, весной 1945 года – 32,8%. Так что доехали бы. И не стоит забывать про трофейный автотранспорт: 232 573 – вот число трофеев на конец 1944 – начало 1945 годов. Тем не менее автомобильные поставки союзников были очень значительными. За что им в очередной раз огромное спасибо.

А вот факт, который «просветители» упоминать не очень любят: в рамках ленд‑лиза США поставили в СССР 45 000 тонн, или 216 000 миль, или 347 544 000 метров колючей проволоки.

Основные поставки по ленд‑лизу в адрес Советского Союза пришлись на вторую половину 1943 года и далее. Доля поставленной техники, оборудования, товаров, сырья и продовольствия по годам распределяется так: 1941 – менее 1% от общего объема поставок, 1942 – 28%, 1943–1945 – более 70%. Таким образом, львиная доля помощи пришлась на годы, когда перелом в Великой Отечественной войне был уже очевиден. В самые же трудные годы войны поставки были минимальны.

К тому же не стоит забывать, что вплоть до октября 1941‑го помощь Советскому Союзу со стороны США осуществлялась на платной основе. И все равно поставки непрерывно срывались. Вот что пишет по этому поводу Эдвард Стеттиниус, госсекретарь США при президентах Рузвельте и Трумэне: «До конца октября русские продолжали платить наличными за все, что у нас приобретали… Всего же начиная с 23 июня Амторг (торговое агентство СССР) выплатил нам 92 миллиона долларов; однако в действительности в Россию было за тот же период поставлено товаров лишь на 41 миллион долларов».

Кстати, никакого злого умысла тут нет, чистая американская прагматика. Стеттиниус пишет об этом совершенно откровенно: «22 июня многие как в военных кругах, так и в обществе в целом заявляли, что не верят в продолжительность советского сопротивления. Немало среди участников дискуссий было и тех, кто даже говорил, что Россия сдастся к 1 августа, а раз так, то, скорее всего, все оружие, которое мы пошлем в Россию, попадет в руки Гитлера… По мере того как велось обсуждение вопроса в обществе и наше понимание положения в России становилось яснее, мы получали возможность приспосабливать нашу программу к меняющейся обстановке».

Георгий Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях» дал такую оценку ленд‑лизу: «К общему числу вооружения, которым советский народ оснастил свою армию за годы войны, поставки по ленд‑лизу составили в среднем четыре процента. Следовательно, о решающей роли поставок говорить не приходится».