Сталинские репрессии. «Черные мифы» и факты

Особо отметим, что по линии ЦК КПСС Яковлев курировал в стране вопросы идеологии, информации и культуры, то есть в том числе контролировал все СМИ Советского Союза.

«Вряд ли ее (комиссии) активные члены, среди которых вмиг ставший после развала СССР главным демократом академик Яковлев… не представляли себе последствий своих действий», – высказано в предыдущей главе предположение.

Перейдем от предположений к фактам. Слово самому А.Н. Яковлеву. Далее – цитата из его вступительной статьи «Большевизм – социальная болезнь XX века»[124] к русскому изданию «Черной книги коммунизма», увидевшей свет в Москве в 2001 году:

«…Так уж сложилась моя судьба, что я много и въедливо изучал работы Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, Мао и других “классиков” марксизма, основателей новой религии – религии ненависти, мести и атеизма. Это не прошло даром: именно “классики” сделали меня убежденным антикоммунистом, противником мракобесного, коварного своей простотой и доступностью учения.

Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм – это не наука, а публицистика – людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших “орбитах” режима, в том числе в Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве, – я хорошо представлял, что все эти теории и планы – бред…

<…>

Любое деяние, доведенное до абсурда, неизменно становится фарсом. Сталин, Хрущев и Брежнев не жалели ни денег, ни времени на создание чудовищного по масштабности и нелепости культа Ленина. Он стал советским богом, его “труды”, любая глупость или банальность сомнению не подлежали.

<…>

После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды “идей” позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потому без устали говорили о “гениальности” позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому “плану строительства социализма” через кооперацию, через государственный капитализм и т. д.

Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и “нравственным социализмом” – по революционаризму вообще.

Начался новый виток разоблачения “культа личности Сталина”. Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна.

<…>

Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. Уже в начале перестройки были изданы десятки ранее запрещенных книг: “Ночевала тучка золотая” Приставкина, “Белые одежды” Дудинцева, “Дети Арбата” Рыбакова и многие другие, выпущены на экран около 30 фильмов, тоже ранее запрещенных, в том числе “Покаяние” Т. Абуладзе. Появилась свободная печать.

Блистательные экономисты-публицисты – покойный Василий Селюнин Николай Шмелев, Гавриил Попов, Лариса Пияшева, Николай Петраков, Анатолий Стреляный и другие – вначале скороговоркой, а затем и в полный голос заговорили о рынке, товарно-денежных отношениях, кооперации и прочем.

<…>

В защиту “завоеваний социализма” против реформ немедленно встала “вся сталинская рать” номенклатуры во главе с вождями большевизма. Газета “Советская Россия”, основной издатель клеветы в мой адрес и по сей день, в марте 1988 года опубликовала статью Нины Андреевой “Не могу поступиться принципами”. Это был своего рода антиперестроечный манифест, боевой клич неосталинистов.

В ответ была резко ужесточена антисталинская дискуссия под девизом “Факты выше принципа”. Быстро дошла очередь и до Ленина: факты его деятельности потрясали людей, ничего не знавших о мегапреступности вождя.

Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика – механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма – сработала…»

Думаю, в комментариях эти признания не нуждаются.

Глава 40. И новые миллионы

Записка Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, завершается конкретными рекомендациями в адрес ЦК КПСС. В проекте постановления говорится:

«Документальные данные, изучение многочисленных дел, опыт реабилитации, накопленный непосредственно после XX и XXII съездов КПСС, а также в самое последнее время, неоспоримо свидетельствуют: в период 30–40-х и начала 50-х годов имела место антиконституционная практика, носившая организованный характер. Ее крайним выражением стали проводившиеся в этот период массовые репрессии, произвол, депортации. Репрессиям было подвергнуто 3 778 234 человека, из них 786 098 расстреляно. Депортировано 2 300 000 человек».

Проект, несмотря на год работы комиссии, «неоспоримо свидетельствует», причем депортации в нем уже поставлены в один ряд с политическими репрессиями.