Сталинские соколы. Возмездие с небес

Вдобавок, высадившиеся на западе томми и ами, захватили плацдарм, на котором уже разместили до шестнадцати дивизий, так что лето будет очень жарким и погода здесь ни при чем.

В 11.45 поднимаемся на прикрытие аэродрома. Два звена нашей эскадрильи и два звена 54 эскадры под руководством молодого лейтенанта Вернике, еще не успевших сменить аэродром. Шестнадцать самолетов для прикрытия одного аэродрома – непозволительная роскошь, когда целые участки фронта латаются пятьюдесятью самолетами. Мы разошлись в разные сектора в поисках неприятеля, скорее это была «свободная охота» над своей территорией. За сорокаминутное патрулирование только раз мне удалось увидеть несколько самолетов неприятеля, уже скованных боем другими самолетами. Скорости таковы, что, отвлекшись на пару десятков секунд для занятия выгодной позиции, я потерял в дымке все самолеты из виду и, в конце концов, вернулся на аэродром целым, но без трофеев. Севшие товарищи заявили о четырех победах без потерь, звенья лейтенанта Вернике заявили о пяти победах, но и потеряли троих, под его началом много зеленых фельдфебелей.

В 7.45 еще утренняя дымка, три пары «ФВ» взяв по «500» отправляются на воздушную разведку и уничтожение мостов в районе Великих Лук, кажется, река называется Ловать.

Противодействия не встретили, крупных сил русских не обнаружили, уничтожили два моста и вернулись на базу. Нет, из района Лук русские вряд ли будут атаковать. Их удара надо ждать южнее.

Катастрофа кажется неотвратимой, за неделю мы потеряли Брест, Люблин, Лемберг, Пшемысль, Галич, Станислав. Все имеющиеся истребители и самолеты поддержки наземных войск перебрасываются на критический участок в Польшу и Галицию.

Сегодня ночью, с первой зарей мы перелетели на аэродром Деблин Ирена. Заправили самолеты и поднялись на прикрытие, развернутого в районе между Люблином и Варшавой полевого, штаба обороняющихся частей вермахта. Нужно прикрыть сектор южнее Варшавы, речи о том, чтобы идти на «свободную охоту» за линию фронта, или хотя бы поддержать пехоту – нет, задача – отбить возможные атаки авиации русских.

На часах 5.30 утра, солнце уже взошло, утро выглядит безоблачным и безмятежным. Эскадрилья набирает высоту три с половиной километра, начинаем искать русские самолеты. Вставшее летнее солнце осветило лесистые равнины под нами. Его блики играют на остеклении фонаря.

Ведущий пикирует вниз, и я следую его примеру. С востока подходят штурмовики и истребители. Наше звено атакует «Железных Густавов», другие заняты отсечением «иванов», чтобы затем присоединится к нам.

Промахиваюсь по бомбардировщику и попадаю под огонь русского истребителя. Ухожу нисходящей спиралью, затем разгоняюсь в горизонте на малой высоте, не применяя форсаж. Убедившись, что оторвался, снова набираю высоту для следующей атаки. На земле в районе боя уже лежат несколько самолетов, наши все на связи, значит это противник. Пока я драпал от «ивана» и занимал выгодную позицию, Фокке-Вульфы сделали свое дело. До шести русских самолетов осталось на земле, еще пару сбило ПВО, остальные повернули обратно. Эскадрилья обошлась без потерь. Остается незакрытый вопрос. если мы так хорошо воюем, то почему отступаем, и если выигрываем отдельные бои, то почему проигрываем сражения?

После выполнения задания садимся на аэродром Пястув юго-западней Варшавы, русские танки подошли вплотную к Деблину и возвращаться туда также глупо, как стремится попасть в пасть к дьяволу. Ни одержав не одной личной победы, я допускаю потерю скорости на выдерживании и грубо плюхаюсь на незнакомый аэродром с поломкой самолета. Устал! Как побитая собака выбираюсь из разбитой машины. Самолет еще смогут восстановить.

Сегодня в 11.30 от ударов русских прикрывали стратегический район в общем направлении на Дрогобыч. Я первый раз потерял звено, группа хранила молчание, и, несмотря на ясную погоду и отличную видимость, когда звенья пошли на перехват истребителей и штурмовиков «иванов», отклонился от курса, товарищи пропали из виду. И хотя впоследствии восстановил ориентировку, по радиообмену, так и не встретился с первым номером и другими Фокке-Вульфами, а, облетев район по рассчитанному на земле маршруту, вернулся на базу первым. Я был легкой мишенью, попадись нескольким «иванам», но русские не залетают так далеко в наш тыл.

Группа устроила бойню, заявив о тринадцати победах над бомбардировщиками и истребителями. Я испытывал неловкость, оттого, что не принял участие в драке. И хотя мое звено, включая ведущего, вернулось в Пястув целым, из второго звена прикрытия сел только один. Двое однозначно погибли, один лейтенант приземлился на вражеской территории и был захвачен русскими гвардейцами, так, по крайней мере, рассказал фельдфебель Мильке – единственный, кто вернулся назад после боя с истребителями сопровождения. Таких разовых потерь эскадрилья не имела очень давно, а, по-моему – никогда!

Настроение пакостное, мы устали отступать, устали от этой войны. У большинства товарищей на устах крутятся одни и те же стихи, непонятно кем сочиненные, и превращенные в песню.