Сталинские соколы. Возмездие с небес

Через неделю я получил посылку из дома. конфеты, нательное белье, бутылку вина. Алкоголь часто не доходил – отбирался проверкой, поэтому это была удача. Дома все хорошо. Вино было выпито с товарищами в тот же день, а конфеты достались Павлику в знак примирения. И конечно спели «Ой, то не вечер», от чего бабушка Павлика расплакалась.

К середине сентября бои в Сталинграде и вокруг города приняли особенно ожесточенный характер. Наши подготовили наступление по всему фронту. 18 сентября силы полка были задействованы в воздушной поддержке. Поднялись несколькими группами. Утром взлетело звено добровольцев, ведомое командиром полка майором Константином Васильевичем Яровым. Под самолеты подвесили дымовые авиационные приборы, им поставили задачу. пройти на бреющем перед войсками противника и выставить дымовую завесу в зоне фронта наших войск, чтобы помочь пехотинцам и танкистам скрытно перейти в наступление на открытой местности. В 12.45 взлетели мы для штурмовки немецких колонн подтягивающихся к переднему краю. Шли четверкой на высоте двести метров в сопровождении восьми И-16, впрочем, это количество истребителей должны были прикрыть весь участок фронта, в том числе и от немецких бомбардировщиков штурмующих боевые порядки наших войск.

Я летел и думал. кода мы научимся воевать. Если идут вперед танки, то артиллерия сопровождения и пехота отстает, если летят штурмовики или бомбардировщики, то истребителей для завоевания воздуха на этом участке не хватает. Немцы так не воюют, у них всегда налажено четкое взаимодействие между танками, артиллерией, пехотой и авиацией. Многие коммунисты – герои, готовые на самопожертвование, хоть тот же политрук Скляров, но когда мы будем воевать не только кровью, но и головой?

Над полем боя противник встретил нас интенсивным зенитным и ружейно-пулеметным огнем. Самолет старшего сержанта Василия Тузукова и летевшего с ним стрелком старшего сержанта Коваленко был подбит и упал на территории противника. Мне показалось, что экипаж смог воспользоваться парашютами, но успели ли они раскрыться, я не видел. Выложив бомбовую нагрузку, во втором заходе я атаковал скопление танков и автомашин четырьмя РЭсами. Уверен, что одна ракета попала в автомобиль или бронетранспортер. Разглядывать некогда, на выходе нам на хвост сел немец, это понял я по крику Коли – уральского парня, смешно говорившего вместо «его», «евоный». Я не мог видеть заднюю полусферу, но стрелок дал знать, что немцев двое. Неужели конец? От первой атаки мне удалось уйти скольжением, но немцы сознательно отрезали нас от оставшейся группы, заводя на свою территорию. Резко снижаюсь, переложив крен и педаль влево. Пулемет сзади не умолкает, только бы не расстрелял все патроны! Слышу, Коля орет. – «Сбил»! Молодец! Второй немец делает заход сверху слева, теперь и я могу его видеть, он висит в километре выше в мертвой зоне нашего пулемета, дает крен и пикирует на нас, я убираю газ и выпускаю закрылки на семнадцать градусов, должен проскочить. Немец, не подставляясь под пушки, уходит горкой вверх. Тяжелый потерявший скорость Ил не может повторить его маневр. Воспользовавшись передышкой, я убираю закрылки и на полной тяге бегу догонять своих. Товарищи не видят нашего положения, но звать на помощь и подставлять остальных не хочу. Немец все время висит над нами, выбирая удобный для атаки момент, затем пикирует, дает залп и уходит горкой почти вертикально над нами. Я не считал, сколько атак произвел «Мессершмитт», три или четыре. Обшивка Ила получила сильные повреждения, особенно левая консоль, еще пара попаданий и фриц отстрелит нам плоскость. Истребитель опять пикирует. Впереди вижу овраг и со скольжением бросаю в него штурмовик, снизившись метров до двадцати, опять выпускаю закрылки и гашу скорость. Поврежденный Ил трясет на эволютивной скорости и мне стоит большой концентрации удерживать его в воздухе. Что произошло дальше я не видел, только услышал радостный крик стрелка. – «Готов гад»!

Мы возвращаемся на аэродром, где я сажаю трясущуюся из-за повреждений крыла машину. Уже на земле Николай описал мне, как немец не успел вытянуть из пикирования и врезался в стену оврага. Я ходатайствую перед начальством о награждении стрелка правительственной наградой. Падения второго «Мессершмитта» никто не видел, но первого, сбитого пулеметным огнем, подтверждает наземка.

На следующий день немцам удалось сбросить наши части с захваченных большой кровью высот, взломать оборону фашистов не удалось. Кроме не вернувшихся Коваленко и Тузукова был сбит и самолет командира полка Константина Васильевича Ярового. Его самолет сел на вынужденную в окружении немцев, судьба майора пока не известна. И опять авиация противника господствует в небе.