Сталинский неонэп (1934—1936 годы)

В своих прогнозах Троцкий в известном смысле недооценил глубину этих противоречий, которые позволили сталинизму не только выжить, но и распространить своё влияние на другие страны. Троцкий считал, что СССР сможет выйти без поражения из грядущей войны только при условии, что ему на помощь придёт революция на Западе или на Востоке. Допуская возможность возникновения в войне с фашизмом военно-политического союза СССР с США и Англией, он полагал, что в этом случае союзники воспользуются затруднениями Советского Союза, чтобы потребовать далеко идущих уступок капитализму.

В действительности вторая мировая война началась как война между двумя капиталистическим группировками и на первых порах вовлекла в свою орбиту все крупные европейские державы за исключением СССР. После нападения Гитлера на Советский Союз оформилась военно-политическая коалиция СССР с крупнейшими буржуазно-демократическими государствами. Хотя в 1941—1942 годах Советский Союз не раз оказывался на грани катастрофы, героическая борьба советского народа с фашизмом в конечном счёте заставила союзников СССР примириться с отпадением от капиталистической системы новых стран, включавших треть населения земного шара.

Вторая мировая война, подобно первой, вызвала мощный подъём революционных сил. Но если после первой мировой войны коммунистические партии в большинстве стран мира только нарождались (это явилось главной причиной поражения революционной волны 1918—1923 годов в Европе), то после второй мировой войны эти партии, значительно выросшие в своей численности, оказались обречены на то, чтобы развиваться в смирительной рубашке сталинизма. Альтернативные сталинизму коммунистические силы, обескровленные довоенными и послевоенными чистками, не сумели оформиться в сильное и влиятельное международное движение [925].

Развитие т. н. «социалистического лагеря» привело не к усилению, а к новому ослаблению притягательной силы коммунистических идей, скомпрометированных негативным примером «реального социализма» уже не только в СССР, но и в других странах с национализированной собственностью и плановой экономикой, где повторились (с некоторыми модификациями) ошибки и преступления сталинизма.

Вместе с тем господствующие классы капиталистических стран сумели извлечь из кризисов 30—40-х годов уроки для своей внутренней и внешней политики. Перед лицом угрозы со стороны мировой социалистической системы произошла консолидация и интеграция крупнейших капиталистических государств, обусловившая возможность их нового экономического подъёма. В своих прогнозах 30-х годов Троцкий отнюдь не исключал такой перспективы, во всяком случае для Европы. «Не может быть никакого сомнения в том,— писал он,— что, если бы смести прочь внутренние таможенные перегородки, капиталистическая Европа, после некоторого периода кризисных перегруппировок и приспособлений, высоко поднялась бы на основе нового распределения производительных сил» [926].

Основное противоречие современной эпохи Троцкий видел в том, что «производительные силы окончательно переросли рамки национальных государств и приняли, прежде всего в Америке и Европе, отчасти континентальный, отчасти мировой масштаб» [927]. Продуктами этих противоречий между производительными силами и национальными границами он считал первую мировую и надвигавшуюся вторую мировую войну. В преддверии новой войны он подчёркивал, что «упадок Европы вызывается как раз тем, что она экономически раздроблена между почти четырьмя десятками квазинациональных государств, которые, со своими таможнями, паспортами, денежными системами и чудовищными армиями на защите национального партикуляризма, стали величайшим препятствием на пути экономического и культурного развития человечества» [928].

Считая наиболее благоприятным выходом из этой раздробленности создание Социалистических Соединенных Штатов Европы, Троцкий вместе с тем полагал, что в случае сохранения гегемонии сталинизма в международном коммунистическом движении свои пути к экономической и политической интеграции будет искать мировой капитал. Именно в этой связи он напоминал: «Не раз уже бывало в истории, что, когда революция оказывалась не в силах разрешить своевременно назревшую историческую задачу, за разрешение её вынуждена браться реакция» [929].

Конечно, за несколько десятилетий поиска путей решения транснациональных задач капитализм не сумел преодолеть кричащие глобальные противоречия (прежде всего противоречия между передовыми и зависимыми странами). Тем не менее к исходу XX века он оказался более устойчивым, чем «социалистическое содружество», на протяжении многих лет раздиравшееся внутренними конфликтами и окончательно взорванное горбачёвской «перестройкой».