Сталинский проконсул Лазарь Каганович на Украине. Апогей советской украинизации (1925–1928)

Анализируя украинизацию в крупных городах и промышленных центрах, Ю. Шевелев заметил, что на практике невозможно было различить две группы рабочих, да никто и не спрашивал нерусских рабочих, хотят ли они вернуться в лоно «украинского рая»[561]. Шевелев также подчеркнул, что мировая история знает случаи, когда в процессе индустриализации, под давлением села, язык города менялся. Однако это был процесс длительный, а украинские руководители склонны были торопиться (по выражению ученого, «не хотели ждать ни минуты»): они хотели видеть индустриальные центры Украины украинскими еще до начала массовой миграции крестьян в города, чтобы новоприбывшие не оказались в русскоязычном окружении[562].

Конфликт с Шумским, которого поддерживали его бывшие товарищи по партии боротьбистов, разгорелся в период обострения борьбы Сталина с оппозицией. В июле 1926 г. состоялся пленум ЦК ВКП(б), на котором Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев и Л. Д. Троцкий снова выступили против Сталина. Как подчеркивает украинский историк В. Ю. Васильев, «Каганович и другие украинские руководители стали одними из основных объектов критики „объединенной оппозиции“. Она осуждала украинизацию, нарушение внутрипартийной демократии, авторитарный стиль руководства Кагановича. Началось широкое обсуждение этих проблем в партии»[563]. Действительно, Троцкий с иронией замечал: «Дорогие украинцы, мы, конечно, товарищеским тоном с вами равняться никак не можем, мы грубее, у вас на Украине процветает тон совершенно исключительный по мягкости, благодушию и т. д.»[564].

Выступая на пленуме в Москве, Каганович заявил, что «тт. из оппозиции, особенно тов. Троцкий, в последнее время специализируются на травле и на нападках на Украину и на Украинскую организацию. Имейте в виду, тт., ничего у вас не выйдет с Украиной. Вы, по-видимому, плохо знаете донецких, катеринославских, харьковских и др. рабочих. Мы всегда достаточно открыто, безбоязненно вскрываем свои недостатки перед парторганизацией и перед массами. А то, что понадергали именно факты, хотя вне связи с общим итогом достижений, все это говорит не в вашу пользу, а в нашу, против вас». В ответ на обвинения о «специфическом украинском тоне» лидер украинской парторганизации заявил: «Я думаю, что ваши оппозиционеры информируют вас о том, как они выступают на собраниях, предлагают свои резолюции и так далее, а вы здесь кричите: в Украине зажим, тяжелая атмосфера и т. д. Да, у нас на Украине оппозиция не имеет такой силы, которую вам хотелось бы… Я знаю, что вы имеете связь с Украиной, но ваши информаторы, по-видимому, пытаются вас подбадривать и преувеличивают размер оппозиции»[565].

Свои антиоппозиционные выступления Каганович продолжил на пленуме ЦК КП(б)У 3–4 августа. Тональность его выступления была грубой, нередко оскорбительной. Критике подверглись тезисы о невозможности строительства социализма в одной стране. Каганович говорил, что советское государство является базой мировой революции, а потому национально-государственная и международная точки зрения по этому вопросу совпадают. Как заявил украинский генсек, какого беса рабочий и крестьянин будет мучиться, страдать и строить, если он не уверен, что он построит?[566] Сталин, поддерживая Кагановича, провел последнего в июле 1926 г. кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). В ноябре 1926 г. Г. Ф. Гринько перевели в Москву на должность заместителя председателя Госплана СССР, а затем был нанесен удар по М. Е. Яловому и Н. Г. Хвылевому — они были освобождены от обязанностей редакторов журнала «Червоний шлях», а главным редактором журнала стал В. П. Затонский.

Наступление на тех, кто «утерял классовый подход», шло в несколько этапов. О журнале «Червоний шлях» шла речь на заседании Политбюро ЦК КП(б)У 10 сентября. Издание решено было реорганизовать с целью «расширения марксистского влияния», для чего рекомендовалось организовать в журнале раздел марксистской критики и библиографии, помещать статьи на современные общественно-политические темы, следить за литературными темами и пр. Политбюро констатировало, что журнал «собрал вокруг себя в свое время соответствующие кадры украинской интеллигенции, как старой, так и молодой» и «стал заметным политическим фактором общественной жизни Украины». Однако журнал взял «слишком благожелательный, без соответствующего критического отношения курс на старую формацию „европеизированной“ (чисто буржуазной) украинской интеллигенции (неоклассики и т. п.)», поэтому не сумел дать марксистского освещения процессов общественной политической жизни[567].