Сталинским курсом

— Перестало биться сердце гениального вождя и учителя всего человечества. Не стало нашего мудрого отца, наставника. Кого мы потеряли, товарищи? Кто избавил нас от вечного рабства, жестокой эксплуатации человека человеком и вывел на путь радостной и счастливой жизни? Кому мы обязаны нашим благосостоянием, демократическими свободами? Только ему, нашему незабвенному, дорогому, любимому! Будем же достойными великих деяний и подвигов верного ученика и соратника Ленина — товарища Сталина! Пусть память о нем навсегда останется в наших сердцах и вдохновит на еще большие свершения в строительстве коммунизма! Преклоним же головы перед его прахом и поклянемся, что до конца выполним его заветы, за которые он отдал всю свою благородную жизнь. Вечная память нашему вождю, подарившему нам счастье, мир и свободу!

Голос оратора смолк. Наступила скорбная тишина и… произошло чудо: толпа людей, большинство из которых были жертвами сталинского режима, отбыли тюремное и лагерное заключение, а теперь пребывали в ссылке, начали проливать слезы. По ком? По тирану, которого они еще накануне его кончины проклинали за «веселую и радостную жизнь», за муки, страдания и пытки, понесенные ими во имя строительства аракчеевского социализма. Я даже думаю, что эти люди искренне горевали и оплакивали своего вождя и мучителя вместо того, чтобы радоваться, что смерть, наконец, прибрала к своим рукам их самого жестокого властелина.

Но как объяснить этот парадокс?

Фальсификаторы истории наверняка сказали бы: «Какова же была притягательная сила сталинского социализма, что даже люди, заложившие фундамент его здания на своих костях (впрочем, сталинские апологеты о «костях» постараются умолчать), с радостью и энтузиазмом шли на муки и смерть, прославляя своего благодетеля и после кончины прощая ему все его злодеяния».

Да, советские люди оплакивали смерть Сталина, и не только на небольшой судоверфи, но и по всей стране, однако не потому, что они были ему благодарны за тюрьмы и лагеря и за «райскую» жизнь, а потому, что это был массовый психоз. Из него народ был выведен двадцатым съездом партии в 1956 году, когда весь мир услышал с высокой партийной трибуны о чудовищных преступлениях Сталина против гуманности и человечности. Тогда-то идолопоклонники, преклонявшие колени перед своим кумиром в прежние времена, стали яростно и ожесточенно рвать и топтать миллионы портретов вождя, сбрасывать с пьедесталов статуи и памятники, поставленные ему при жизни, и разбивать их вдребезги. Это происходило с молчаливого согласия соратников Сталина, которые, не пресекая стихийное движение народа против культа личности, хотели отмежеваться от его злодеяний и обелить себя в глазах советских граждан.

Но все это было потом, через три года после смерти Сталина. А теперь, в первые дни после его кончины, осиротевшие рабы проливали горькие слезы по своему деспоту.

По случаю смерти Сталина был объявлен четырехдневный траур до того дня, когда его прах похоронят в мавзолее рядом с телом Ленина. Вся работа на верфи была приостановлена. В клубе на возвышении установили большой портрет Сталина в траурной раме, украшенной искусственными цветами и черно-красными лентами. По бокам и спереди — многочисленные венки из сосновых веток. Каждые пять минут сменялся почетный караул. В зале царило глубокое молчание. Слышен был только шелест шаркающих ног, шепот убитых горем людей, пришедших поклониться образу любимого вождя. Кое — кто даже преклонил колени и прикладывался к портрету, как будто это была святая икона.

Народ валил нескончаемым потоком. Люди приходили и пристально всматривались в портрет. Постояв в горестном раздумье, они уходили, вытирая слезы и уступая место другим.

По случаю нерабочего дня на центральной улице было необычное скопление людей. Я тоже не сидел дома и находился в толпе. Вдруг внимание всех привлек громкий голос, покрывавший шум и гомон. Посередине улицы, толкая впереди себя тачку, груженую разным хламом, какой-то мужик весело выкрикнул во всю глотку: «Стальной век кончился, ура, товарищи!»

Словно разорвавшаяся бомба, подействовал этот клич на людей.

В паническом страхе все разбежались в разные стороны подальше от нарушителя спокойствия. Не дай Бог, еще заподозрят тебя в единомыслии с этим провокатором!.. Нет уж, лучше бежать без оглядки. Сталин умер, но и мертвый тиран все еще продолжал наводить страх и ужас на советских людей. Нашелся лишь один человек, открыто ликовавший по случаю смерти Сталина, но торжествовал он не потому, что был осознанно смелым и отважным, а потому, что был пьян. Водка и придала ему храбрости.

Глава XCIII Приезд в отпуск Юры с женой

После события, нарушившего однообразное течение жизни, вскоре все вошло в нормальную колею. Наступили прежние будни. Я продолжал работать в художественной самодеятельности, не питая никаких иллюзий относительно скорого освобождения Оксаны из ссылки.