Сталкер-югенд

  − Ты... ты...

  Момент, когда позволительно все! Когда на твоей стороне правда! Но почему от правоты ей горше, чем ему? Нет-нет, она не заплачет! Не дождется! И не накинется с кулаками - попусту растрачивать силы. Она найдет им лучшее применение. А сейчас.... Сейчас...

  Трудный вдох, уничижительный взгляд и выплеск раскаленной лавы

  − Подонок!

  Плохо, что он не оправдывался. Он должен был оправдываться, просто обязан, хоть что-то лепетать в ответ, чтобы она.... она...

  Чили заперлась в спальне. Горьких слез не лила - облезут, из-за всяких лить слезы. На стук Мгебо, не отвечала и не отзывалась, словно её и не было. Может затаенно ждала прихода Пахи и его длинных запоздалых извинений и пространных объяснений. Признаться ждала, с каким-то обостренным желанием, еще раз выплеснуть наболевшее. Как на мостках у пруда, но не так сжато. Но Паха не пришел. Это не злило, а лишь сильней убеждало, он гад, каких не сыскать на свете. Он уникум в своей гадостности.

  Ночь прошла в яростном диалоге. И себя и Паху озвучивала Чили. Ему нечего было сказать. А ей было!...

  − Пойдете завтракать, − пригласил Мгебо на следующее утро.

  Чили могла сбиться, но по её подсчетам, это двадцатое приглашение. Они хотели её выманить. Нашли наивную девочку.

  − Не хочу.

  − Вам надо подкрепиться.

  − Пока он там, не пойду. И не сяду с ним за один стол.

  − Пахи сейчас нет.

  − Не пойду! Не пойду! - почти кричала Чили.

  − Перестаньте. Я вас предупреждал.

  Он предупреждал! Он предупреждал! Почему сразу не мог сказать, какая низкая сволочуга его бывший ученик.

  И снизошло откровение! Ученик и учитель! Одного поля ягода! Вот именно! Оба − гады!

  Мгебо она переупрямила. Толстяк ушел. Странно, но как только оставили в покое, у Чили возникло острое желание покинуть спальню. С чего она должна сидеть взаперти? Сидеть и морить себя голодом и жаждой из-за этого урода? Недолжна. И не будет.

  Стараясь не шуметь, девушка тихонько приоткрыла дверь, протиснулась в щель и двинулась по коридору, прислушиваясь к голосам из кухни.

  ˮА говорил нету его. Такой же гад!ˮ

  − Она просилась в город. Отведешь?

  − Как скажет.

  − Сейчас там опасно. И не потому что делят улицы и площади. Там...

  − Как скажет, − повторил Паха, давая понять, выбор не за ним.

  − Довольно странно подобное слышать от тебя. После всех твоих историй.

  − Решать ей.

  − Что значит решать ей? Что значит решать ей? Что она будет делать одна в городе? Что она вообще там будет делать? Объясни мне? Что? Попросит помощи? У кого? У Богуша? У Пиликалы? У муниципалов? Навербует гусятников? Останется жить? В городе? Ты... ты меня удивляешь. Ты меня у-ди-вля-ешь! - переполнен возмущением Мгебо.

  Как не кипело внутри Чили, вынуждена согласиться. Самостоятельно до города не доберется. Мало вероятно. Какое там до города, она и полдня не проживет без Пахи. Признание тут же подняло градус кипения души.

  − Чего ты от меня хочешь?

  − Я хочу услышать, как ты намерен поступать?

  − Ты услышал.

  − Я услышал глупость.

  − Не юли тогда и говори прямо, − потребовал Паха от бывшего учителя.

  − Прямо? Хорошо. Тебе необходимо в Хар-ойн...

  − Сбрендил?...

  − ...Причем срочно. Нити не такая уж безобидная штука. Мало ли....

  − Нет.

  − Не мне тебе объяснять. И лучше будет взять её с собой.

  − Ты хоть имеешь понятие, о чем говоришь?

  − Я знаю, тебе надо туда попасть. И что такого? Возьми и Чили.

  − Нет.

  − Паха! Не глупи.

  − Нет, я сказал. Её туда точно не поведу.

  Чили поразилась каким тоном отказал Паха бывшему учителю.

  − Ответь, почему?

  − Обойдешься.

  − Прошу, подумай.

  − Подумал. Нет.

  Месть сладка, но предвкушение мести это....это.... это.... Как держать чужое сердце в кулаке. Нужно только выбрать мгновение сжать пальцы.

  − Я возвращаюсь домой, − выпалила она, входя на кухню.

  Чили не придумывала. Она собиралась домой. Где всё знакомо. И люди знакомы, и места встреч с ними, и жизнь течет размерено и без особых затей. Как вода из крана.

  − Вас проводят, − согласен Мгебо, но косится на Паху. Что скажет он?

  Паха предпочел молчать. Любое его слово воспримут негативно. Пообещай он хоть белую четверку и карету на мягком ходу, пошлют и с тем и с этим и далеко.

  − Но сперва....

  Вот оно ощущение могущества!

  − ...в Хар-ойн, − потребовала Чили.

  − Мне туда нельзя, − попробовал объяснить Паха.

  − За то мне можно.

  − Нет, − последовал незамедлительный отказ.

  − Ты мне должен, − зашипела Чили. Да он!!! Как посмел!!! Он... он....

  − Ты понятия не имеешь, о чем просишь! Ты..., − Паха сбился, от возмущения подыскивая довод отказать.

  − А мне и не надо ничего понимать, - неожиданно успокоилась Чили. − ТЫ МНЕ ДОЛЖЕН!

  Очевидно же, она ничего от него не добьется. Криком изойдет, но не добьется. Паха не уступит. Не уступил бы. Вмешался Мгебо.

  − Хариуцагч цусны.

  При такой тишине свершаются либо великие чудеса, либо великие святотатства. Как нынче? Могучие заклинание сработало. Так чудеса или святотатство?

  Паха с осуждением посмотрел на Мгебо. Кто тебя тянул за язык? Кто просил вмешиваться, лезть?

   У Мгебо своя точка зрения на ход событий и их завершение.

  − Он отведет, − обещает учитель за ученика..