Сталки. Лес (СИ)

Деревня Сталочная, 29-й год после Звездопада, ночь Конца года.

Наступала удивительная ночь. На чёрном небе яркими белыми точками сияли звёзды, хорошо видные сталкам с их острым зрением; но на небо мало кто обращал внимание: сталкеры уединялись со своими жёнами в домах – или где-то в тёмных закоулках деревни, если дома спали дети, одинокие люди проводили время в компании кувшинов с самогоном, – а Лас и Ксюня просто гуляли – наедине друг с другом, и им не было дела ни до чего другого.

– Ты как, в порядке? – спросил Лас.

Ксюня кивнула и ещё сильнее прижалась щекой к боку Ласа.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

– За что? Это я должен благодарить тебя за ту пощёчину Стану… М-да, глупо всё как-то получилось… Зато хотя бы отношения с этими выяснили…

– Мы оба потеряли по одному другу, – сказала Ксюня, – ты – Стана, я – Лину… Даже Плющ, кажется, от тебя отвернулся…

– У меня есть ты, а у тебя – я, – ответил Лас и положил свободную ладонь на руку Ксюни, обнимавшую его спереди. – И поэтому нас двое, а они все – по одном. А значит, мы сильнее их.

Ксюня довольно прикрыла глаза.

Внезапно из темноты перед гуляющей парочкой вынырнул Старик – вдрызг пьяный, размахивающий пустым кувшином.

– Эт-то ещё кто тут гуляет?! – невнятно проговорил он, пошатываясь и воняя перегаром. Всмотрелся в тех, кто ему встретился: – К-ксюня, т-ты, что ли? Быстро домой: уже п-поздно… А эт-то что за хм-хмырь, а? – спросил он, глядя на Ласа. – А ну ж-живо от-отвали от неё, к-кому с-сказал!

– Велк, отстань, а? – ответил Лас, стараясь и не выходить за рамки приличий, и не прогибаться под этого старого пьяного придурка. – Тебе же лучше будет…

– Т-ты к-как со м-мной раз-разговариваешь?! – вскипел Старик. – К-ксюня, п-пошла д-домой б-быст-тро…

– Ну, ты сам напросился, – сказал Лас и легонько пихнул так называемого велка в плечо.

Эффект оказался сильнее, чем предполагал Лас: Старика повело в сторону, он широко раскинул руки, выронив кувшин, и, не удержав равновесия, мешком шлёпнулся на землю, а через мгновение уже увлечённо захрапел.

Увидев, как погрустнела Ксюня, Лас спросил у неё:

– Ты что, расстроилась? Этот гад чем-то обидел тебя?

– Дело не в этом. Просто Старик – мой родственник. – У Ласа брови взлетели вверх на целый врех. А Ксюня повернулась к нему и посмотрела ему в лицо. – Я его праправнучка.

Лас вспомнил, как Старик дней тридцать назад – в утро перед первым походом подсталкров в лес – говорил что-то, в том числе и про свою семью.

– И что это меняет? – спросил Лас, возобновляя прогулку. – Ты по-прежнему мне нравишься, да и я – тебе, наверное…

– Мне будет не очень приятно, если ты рассоришься с ним – каким-никаким, а одним из старейшин деревни.

– Обещаю, я скоро с ним помирюсь, – сказал Лас и потёрся щекой в юношеской щетине о волосы Ксюни. – По крайней мере, попробую.

– Спасибо.

Какое-то время шли молча, описав по окраинам Сталочной почти полный круг.

Вдруг Лас остановился, положил руки Ксюне на плечи и спросил, глядя на неё в темноте сверху вниз:

– Скажи, ты будешь со мной?

– Буду, – после паузы ответила Ксюня, но, когда руки Ласа заскользили по её телу ниже, добавила: – Но не сейчас. Я ещё… не готова.

– Понимаю, – сказал Лас, вернул свои ладони сталочке на плечи и поцеловал её – сначала в лоб, потом в нос, затем в губы.

На последний поцелуй Ксюня ответила, обвив руками шею Ласа и понимая, что сейчас их дружба окончательно перешла в любовь.

Так они какое-то время и стояли, слившись в своём первом настоящем поцелуе, – вместе, нераздельно, едино. А оторвавшись друг от друга, они оба поняли, что все слова на сегодня уже сказаны, а всё, что нужно, сделано, и постояли ещё немного просто так, обнявшись и вдыхая свежий аромат ночи.

Затем каждый из них отправился к себе домой – набираться сил перед начинающимся летом.

19

Стан вернулся домой и сразу же лёг на свою лавку, чтобы заснуть и ненадолго забыть о сегодняшнем позоре. Но вместо сна к подсталкру шли мысли, распалявшие его ум и заставлявшие злиться ещё сильнее.

«Этой дуре нужен Лас, а не я… – думал Стан, скрежеща зубами, но не беспокоясь, что это кто-нибудь услышит: его родители, похоже, сейчас приятно проводили время где-то на траве, у стены кого-нибудь дома или (чем Первосталк не шутит) в кустах за ближайшими к селению деревьями. – Я так старался понравиться ей, завоевать её, а она… Я этого так не оставлю… Лас всё равно вряд ли доживёт до сталкатлона, а Ксюня в таком случае станет моей… А пока он жив, будет утешаться тем, что есть, – то есть Линой…»

И, приняв это решение, Стан заснул со своей обычной чуть страшноватой ухмылкой на лице.

20

Лина сидела на земле и плакала, прислонившись спиной к стене своего дома. Признание Ксюни разозлило и оскорбило сталочку, у которой окончательно увели парня, которого она пыталась добиться.

«Почему она?! – мысленно вопила Лина, смотря в мрак и изредка вытирая кулачками мокрые глаза. – Почему Лас выбрал её, а не меня?! Мало того, Стану тоже нравилась эта факнутая Ксюня! А на меня всем на-пле-вать!..