Сталки. Лес (СИ)

— …но ничего сверх невинных разговоров и… и всего того, что у вас пока есть! Узнаю, что вы… ну ты понял… лично прикончу! Обоих!

— Посмотрим, — пожал плечами подсталкр и, обойдя бывшего велка по широкой дуге, вошёл в своё жилище.

А Старик с кряхтением слез на землю и, пошатываясь (ноги переставали держать его; сколько ему ещё осталось?..), направился к себе — сообщить то же самое Ксюне.

* * *

В оставшееся до сталкатлона время ничего особо важного не произошло.

Лас и Плющ продолжали усиленно тренироваться под руководством велка Зора, который со временем приходил в норму. Наставник видел и сравнивал достижения учеников и всё чаще задумывался о том, что не знает, кто из них победит; если честно, велка устроил бы любой вариант, при котором сталкерское звание достанется хоть кому-то. Мыслей о том, что это равенство может быть подстроено, у него не появлялось: незаметно было, что кто-то из подсталкров поддаётся.

Лас с Ксюней продолжали наслаждаться жизнью. Каждый день у них находилось хоть немного времени, чтобы встретиться и ещё больше укрепиться в мысли о том, что они нужны друг другу. Даже когда настало время уборки урожая и все, включая и подсталкров, с утра до ночи были загружены работой, эти двое по дороге от поля до деревни успевали шепнуть друг другу что-то нежно-весёлое и, если никто не видит, несколько раз коротко или один — длинно и страстно поцеловаться.

Лина постепенно отходила от того горя, которое настигло её при возвращении отряда из леса. Да, она всё ещё грустила и не улыбалась, носила преимущественно тёмную одежду, но той отрешённости и ухода с головой в себя, как в первые дни после страшного известия, уже не было. А работа в поле и вовсе почти что излечила её: Квильд остался в прошлом, и переживать теперь о нём было бы глупо; а настоящее пока было пустым, не заполненным никем. Из «свободных» юношей в деревне остался один только Плющ, но у Лины душа к нему что-то не лежала; однако этот вариант больше не представлялся сталочке невозможным.

Мать Стана в это время умерла от горя, не перенеся изгнания единственного сына. Муж, похоронив её, запил: в подвале дома стояло много кувшинов с хлебно-овощной перегонкой, — бросил мастерскую, перестал ходить на охоту, а за три дня до сталкатлона исчез. Записка, найденная после этого на столе в его доме, гласила: «Пашол тапитца»; впрочем, без ошибок в деревне писали только велки и Плющ. Дом опустел; его старались обходить стороной, потому что понимали, что такое место счастья уже не подарит.

А тем временем лето как-то подошло к концу. Настал день состязаний.

* * *

Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 100-й день лета.

В ночь перед сталкатлоном Лас почти не спал. Раньше он не задумывался о том, как всё должно будет проходить, но одна — всего одна! — посетившая его мысль о том, что он будет соревноваться со своим товарищем на глазах у всей деревни, заставила его заволноваться и почти до рассвета промучиться раздумьями насчёт того, что их с Плющом план может не сработать. Лишь под утро он смог-таки убедить себя, что вероятность этого ничтожно мала, и забыться коротким некрепким сном.

Проснувшись — не с первыми, а по меньшей мере восьмыми — лучами солнца, Лас понял, что отдыха было явно мало. Но времени до начала состязаний оставалось ещё меньше, поэтому подсталкр только застонал сквозь зубы от головной боли и не успевшей раствориться со вчерашнего дня усталости и отправился приводить себя в порядок перед, пожалуй, одним из важнейших событий в его жизни.

Закончив с делами и убедившись, что голова почти прошла, а ножны с мачетом крепко прицеплены к поясу, Лас поспешил на северную окраину деревни, где, судя по раздававшемуся шуму толпы, собралось едва ли не всё население.

В том числе и Ксюня. Лас зацепил её взглядом среди остальных жителей, она хотела было подойти к ему, но он еле заметно качнул головой: мол, пока не время. Сталочка легонько кивнула: хорошо, не время так не время.

В центре всего этого столпотворения находились Плющ и велк Зор, Лас направился к ним; сталки и сталкеры приветствовали его бурными аплодисментами.

Встав рядом с Плющом, Лас пожал ему руку. Чуть наклонил голову, как бы спрашивая: действуем по договорённости? Плющ ответил таким же движением: мол, да, я всё помню.

В это время велк Зор, стоявший сбоку от подсталкров лицом к толпе, поэтому вряд ли видевший и распознавший почти невидимые жесты подсталкров, заговорил: