Сталки. Лес (СИ)

Лас этим удовлетворился, отошёл от друга на шаг… а затем поднял мачет, вытер его об траву и убрал в ножны.

У Плюща (фигурально выражаясь) что-то щёлкнуло в голове, и он уставился на Ласа, внезапно поняв, что же только что произошло.

— Это… ты кинул мачет? — запинаясь, спросил он у товарища. — Ты… меня спас?

— Ну, я, — просто ответил тот. — А разве это имеет какое-либо значение?

Плющ не ответил, только сейчас начиная тихо радоваться продолжению своей жизни.

Велк Круз оставил большого мута на растерзание остальным сталкерам и подошёл к молодым людям, весь кипя от возмущения и вытирая мокрые от звериной крови руки о штаны.

— Плющ, вот что это было?! — заговорил он, не обращая внимания на Ласа. — От кого угодно, но от тебя я этого не ожидал! Как можно было так затупить?! Ты вообще понимаешь, что, если бы не Лас, ты бы не выжил?!!!

— Понимаю… — пробормотал Плющ, в котором что-то стремительно нарастало, отражаясь на физиономии; через пару мгновений уровень этого вида эмоций достиг некоторого критического значения, и Плющ неожиданно для остальных крикнул: — Да пошли вы все!

А потом развернулся и быстрым шагом пошёл обратно в деревню.

— Э… это что сейчас было?! — в гневном недоумении сказал велк Круз. — Плющ, что ты себе позволяешь?! А ну вернись!.. Лас, приведи его сюда, — обратился он к другому юноше.

— А что вы так на него взъелись?! — не остался в долгу Лас. — Каждый мог оказаться на его месте! Да… да со мной самим это однажды случилось! И в таких случаях наш долг — помогать и поддерживать, а не…

— Ты ещё учить меня вздумал, юнец?! — вскипел велк, чьё раздражение от слов Ласа усилилось в разы, и съездил тому по морде.

Лас сам не понял, что в тот миг на него нашло. Ощутив прикосновение чужого кулака к своему лицу, он не стал раздумывать, что делать, и ответил практически симметрично — зарядил Крузу в глаз, развернулся и пошёл догонять Плюща. А велк остался на поляне, прижимая ладони к поражённому глазу и громко шипя от боли…

Лас догнал друга, когда тот был уже на полпути к селению.

— Плющ, ты чего? Ты обиделся, что ли? — заговорил он, идя рядом с товарищем, всё не сбавлявшим темп ходьбы. — Да ты пойми: мы все так испугались… Я не мог спокойно смотреть на то, как мут жрёт тебя; мне надо было что-то сделать. А Круз… Не сердись на него: он тоже не со зла, а из-за беспокойства за тебя…

— Я не сержусь, — деревянным голосом ответил Плющ, продолжая насиловать свои ноги нечеловечески быстром ходьбой. — Я просто хочу побыть один. И не ходи за мной, Лас.

И Плющ перешёл на бег.

А Лас остановился и нагнулся, опёршись ладонями о колени и переводя дыхание.

Всё понемногу начинало рушиться.

Часть 4. Конфликт: 3. Всё потеряно?!

Деревня Сталочная, поздний вечер того же дня.

— …Скажи, а как так получилось, что ты всё лето мялась, стеснялась, «не была готова»… а после сталкатлона вдруг решилась на… это?.. — спросил Лас у Ксюни, когда они — наедине, без одежды, в натопленной бане у Ласа, — наконец, оторвались друг от друга и теперь просто лежали в обнимку на лавке, пребывая в приятной истоме.

Сталочка загадочно улыбнулась. Затем, сжалившись, ответила:

— Однажды в конце лета я, убираясь дома, нашла в одном из тайников рукопись своей матери. В моём возрасте у неё, похоже, были такие же затруднения, как и у меня, ну, в смысле… ты понимаешь… Короче, там было написано, что делать, чтобы при… при этом… ничего такого не получилось. Ну ты понял…

— Да? — Лас изумлённо приподнял брови. — И что же нужно делать?

— Мама придумала такой отвар из трав, который, как она написала, устраняет последствия… этого… Там есть список необходимого, способ приготовления… Теперь я раз в несколько дней варю это питьё, — Ксюня усмехнулась, — с запасом, чтобы на каждый раз вроде сегодняшнего хватило…

— Да? Ну тогда я спокоен, — сказал Лас с улыбкой, и руки его задвигались по телу Ксюни. — Повторим?..

Девушка радостно улыбнулась и прижалась к своему парню… но в следующее мгновение резко вскочила и бросилась к двери, которая в тот миг приотворилась — было видно заглянувшее в щель очень знакомок лицо — и тут же закрылась, вновь оставив любовников вдвоём. Лас тоже отреагировал: сел на лавке прямо, потом, когда Ксюня высунула голову наружу, крикнула: «Стой, тварь!» — затем вернулась в помещение и, опустив голову, прошептала: «Всё, это конец…» — встал, подошёл к ней и обнял.

— Лина всё видела, — тихим и как бы не своим голосом проговорила Ксюня, обняв юношу в ответ. — Она всё знает… Выследила-таки нас… Теперь она всё Старику расскажет…

— М-да, ему это не понравится… — сказал Лас, прижимая к себе подругу, уткнувшуюся лицом ему в грудь. — Ничего, что-нибудь придумаем…

— Что? Что мы можем придумать? Когда Старик узнает, то не жить ни мне, ни тебе… Он и велков к тому подключит, чтобы тебя (а может быть, и меня тоже) выгнали, как Стана, из деревни…

Не удержавшись, Ксюня беззвучно заплакала, и её горячие слёзы потекли по и так влажному от воды, пара и пота животу Ласа.