Сталки. Затмение (СИ)

— Ещё раз спрашиваю: кто из вас двоих убил Матвея?! Отвечайте!

Голос Зелмы дрожал от ярости, но бластер в руке не трясся совершенно, нацеливаясь попеременно на каждого из двоих лежащих в кроватях людей.

Джордж Каспер смотрел на разведчицу с виду спокойно, без страха; его как будто не волновало, что его самого или его «коллегу» прямо сейчас могут убить. Но Рауль Мванза, казалось, был готов вырвать иглу капельницы из вены и вонзить её Зелме в глаз… если бы только мог подняться с койки. Всё-таки анабиотик требовал довольно долгого времени «отхода».

Побывав в центре управления движением «станции» и заставив техников вывести спутник планеты на прежнюю орбиту, разведчица захотела найти здесь экологов, которых мятежники привезли обратно на базу. Миронов не стал отговаривать подчинённую, а пошёл вместе с ней — на всякий случай, вместо охраны, как объяснил он Зелме.

Труп Мики был уже кремирован, а потому разведчицу не интересовал. Ей хотелось посмотреть в глаза двоим выжившим мерзавцам, на которых с ампулой анти-анабиотика в придачу подполковник выменял себе двадцать пять плазмеров и несколько часов безопасности своего отряда. И чтоб виновный в том, что Зелма простить не могла, понёс за это ответственность.

— Я жду! Ещё пять секунд молчания — и сдохнете оба!

Разведчица стояла посреди бокса — такого же, где содержали её, только с двумя кроватями — и целилась то в Джорджа, то в Рауля. Миронов изваянием застыл у двери, стараясь ничем не напоминать о своём присутствии.

— Вы не выстрелите, мисс Видевская, — сказал вдруг Джордж. — Вы боитесь наказать невиновного, в отличие от вашего начальника, а если ни один из нас не признается в убийстве Мэтта и Астрид, то и уйти вам придётся ни с чем, оставив в живых нас обоих. И лишь справедливый суд установит степень нашей вины, в том числе и в убийстве экологов.

— Ты так думаешь? — ответила Зелма. — Сейчас я ваш справедливый суд, и от того, что я услышу, будет зависеть и приговор для каждого из вас. Оправдательный или… обвинительный… А ведь это ты их убил, Каспер. Иначе бы не стал юлить в такой опасный момент.

Присмотревшись, разведчица заметила на миг промелькнувший в глазах «эколога» испуг — и подавила в себе желание напустить на лицо такую же, как у Фокса, усмешку.

— Ну всё, настал час расплаты, — сказала она и прицелилась Джоржу в голову. — Загадай последнее желание, урод.

— Не надо, — пробормотал Каспер. — Не надо, пожалуйста…

Палец Зелмы напрягся на кнопке стрельбы. Почти вдавил её…

В последнее мгновение Видевская вспомнила, что позади неё стоит Миронов и наблюдает за ней, и мысленно вернулась к их недавнему разговору в полутьме ангара.

«Эти двое ничего не стоят без Фокса, — пришло осознание. — А Фокса нет и уже больше не будет. Какие же они жалкие, беспомощные, боящиеся меня и моего бластера… Пусть они недостойны жить, но и принимать смерть от моей руки они тоже недостойны».

Зелма неожиданно сместила прицел резко вниз и выстрелила.

Левая ступня Джорджа, торчащая из-под одеяла, которым он был прикрыт, взорвалась фонтаном кровавых брызг и осколков костей, а «эколог» заорал от невыносимой боли.

Рот Зелмы искривила гримаса презрения.

— Живи, гад, — проговорила разведчица. — И молись, чтобы в камере я тебя никогда не навестила.

Она убрала бластер и вышла из бокса.

Миронов последовал за ней, оставив Джорджа наедине со своей болью, а Рауля — со своей ненавистью.

* * *

Лес (22 километра к северу от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 62-й день зимы, раннее утро.

Лагерь ещё спал.

Точнее, спали дети, Иша, половина солдат и пленный пилот мятежников, — прислонившись спиной к деревьям и зарывшись по грудь в снег, чтобы было не так холодно и их труднее было заметить с помощью тепловизоров. Другая половина бойцов бодрствовала: вдруг какие-нибудь выжившие боевики в режиме маскировки подкрадутся к этому последнему на Сталкерре оплоту федеральных сил и внезапно нападут?

Но пока лес вокруг был чист, молчалив и холоден. Похоже, люди просто ушли от деревни достаточно далеко, чтобы их след много раз успело занести ветром.

Группа бойцов с пленным пилотом догнала остановившуюся на ночлег «команду спасения» с детьми и женщиной около девяти часов по федеральному времени. Солдаты опознали инфометку «свои», поэтому тревога не была поднята.

От «догнавших» отделился один боец. Он сделал несколько шагов к расположившимся на снегу людям, театральным жестом воздел левую руку вверх (в правой он держал плазмер) и сказал:

— Радуйтесь, сталки: мы победили.

Солнце к тому моменту давно зашло, и увидеть, как спадает чёрная пелена с его диска, никому вечером не довелось. Было решено дождаться утра и всем вместе встретить рассвет.

И вот к этому всё шло.

Небо на востоке постепенно светлело, к фиолетовому цвету добавлялись синие и тёмно-зелёные краски. Ещё немного — и над лесом встанет солнце.