Стальная бабочка. Знакомство

Я провёл уже с десяток собеседований, но достойная ему замена никак не находилась. Дефицит кадров, мать его за ногу. Вокруг сплошь одни доморощенные бизнесмены, юристы и экономисты, но работать никто не умеет. И не хочет. И у меня не было времени выращивать под себя нового заточенного под нужды фирмы менеджера, как я все эти годы делал с Антоном. У меня вообще уже ни на что его не было. И сейчас в этом огромном кабинете я ощущал себя древним стариком, которому приходится тащить на своих плечах всю планету разом и никак не меньше.

Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведёшь. А если встретил целое новое тысячелетие в заблёванном наркопритоне, то что, вся жизнь теперь насмарку? Отпуск мечты, который я провёл в больнице у койки Антона… то были ещё цветочки. Далее меня ждал увлекательнейший перелёт через полстраны в компании трясущегося от ломки кретина, который готов был выпрыгнуть из самолёта ради дозы. Лучше бы выпрыгнул, ей богу. Четыре часа ада в десяти тысячах метров над землёй – такого счастья врагу не пожелаешь. После – дежурство у его постели уже в Новосибирске. Попытался я было тогда запихать Антона в клинику для ветеранов, как давно хотел сделать, но уже через пару дней он начал ныть, что хочет домой, и я с дуру поддался. Пожалел его. Идиот. Знал ведь, знал, что верить ему нельзя… И где только Антон умудрился достать наркоту? Ведь едва ж на ногах держался.

Приходилось распыляться на три фронта, и по итогу я проигрывал везде. Дела фирмы сыпались, Аня умудрилась в первый же день учёбы подхватить какую-то инфекцию, а скандалы дома стали почти ежедневными. Лера всё грозилась, что заберёт девочек, уедет и подаст на развод, но никуда не уезжала. Да оно и понятно было – некуда. Но мои нервы начали сдавать, а когда Рудзинский опять сорвался, я понял, что пора выбирать. И я выбрал Аню. И работу само собой. Да, нужно было запереть его в клинике, приставить к нему санитаров, охрану, кого угодно… но да что уж теперь сожалеть попусту.

Так что Антон отошёл на третий план. Пока что я ограничивался тем, что ежедневно проверял, жив ли он вообще. Этого пока было достаточно. Таскать его по рехабам, врачам и тем более сидеть у его койки, как в начале месяца, я больше не собирался. С меня хватит. Столько усилий, а в благодарность я получал только истерики и угрозы. Я не разговаривал с ним уже около полутора недель. Точнее, это он отказывался со мной говорить. На звонки он не отвечал. Ну а заходить к нему домой я даже не пытался, памятуя, как мы расстались в последний раз.

Со временем он поймёт, что я всё делал только ради его блага. Обязан понять. Должен же он хоть когда-нибудь повзрослеть. Хотя если вспомнить его мать… Галя… Она иногда вела себя похлеще сына.

В дверь постучались и я рявкнул: «Открыто!» В кабинет важно вступила главная бухгалтерша. Она сложила мне на стол папки с отчётами и поинтересовалась, может ли их отдел идти домой. Я помедлил с ответом – мозги уже едва ворочались – и кивнул.

– Завтра чтоб к семи все были на месте, – напомнил ей я.

Она едва заметно поджала губы и, сухо попрощавшись, вышла.

Ничего, потерпят. Чай не в наряды их гоняю в поле посреди зимы – сидят эти кумушки в тёплом помещении, в ус не дуют и даже деньги неплохие за это получают. Без задержек. С премиями. Нет, я не боялся, что пойдут увольнения. Работу нынче не так-то просто найти, тем более приличную. Хотя иногда мне хотелось самому всех разогнать к ядрёной бабушке. Не моё это – командовать бабским батальоном. Особенно когда дома ждёт свой собственный.

Олег… он умел управляться с кадрами гораздо лучше меня. Но Олега здесь нет. И я вынужден справляться с этим серпентарием единолично. Что же, я сам этого хотел.

Внезапно мне пришло в голову, что не так уж меня и тянет домой. Нет, я скучал по Ане. Но дома ждала Лера. И сейчас Лера была хуже, чем все эти пылающие ко мне ненавистью бабы вместе взятые.

Я знал Леру почти всю жизнь. Мы сидели за одной партой. Списывали друг у друга контрольные. Бегали на свидания, несмотря на протесты её родителей. Впервые поцеловались во время салюта в честь дня города. А через полтора года – незадолго до нашего с ней выпускного вечера – я сделал ей предложение. А ещё через три родилась Алина – наша старшая.

Мы с Лерой через многое прошли. Порой едва сводили концы с концами, особенно по молодости. Из-за меня она рассорилась с родителями, которые мечтали выдать её за друга семьи и так и не смирились с нашим браком. Свою мать я похоронил, когда мне стукнуло семнадцать, а отца потерял ещё в десять, и, слава богу, хотя бы квартира мне от них досталась. Так что нам с Лерой приходилось выживать без чьей-либо помощи. Её родители даже на внучек ни разу не зашли посмотреть. Замечательные люди.