Стальная эскадрилья

Сейчас командира полка трудно было узнать, так отразились на нем трагические события минувшего дня. Он сидел за столом молча, стиснув ладонями голову, устремив отсутствующий взгляд куда-то за стены столовой. Что видел он там? Наверное, то же, что и мы: зловещую паутину огненных трасс вокруг ведомого им боевого порядка, дымные факелы горящих бомбардировщиков в раскаленном белесом небе, отчаянное единоборство со стаями озверевших врагов... А может, думал командир о том, что если массированный удар по неприятельскому аэродрому в целом и не удался, то во всяком случае полк выполнил задачу с честью, никто не свернул с боевого курса, не "разгрузился" куда попало, как это нередко делали экипажи фашистских бомбардировщиков, чтобы спастись бегством. Фотоснимками подтверждено: в результате бомбового удара по аэродрому уничтожено 27 самолетов противника; пять его истребителей сбито в воздушном бою.

История этого вылета долго продолжала давать пищу для размышлений и выводов. День за днем восстанавливались детали, эпизоды, полнее становилась общая картина события, охватить которое сразу было невозможно. Так, уже после возвращения на свой аэродром, увидев окровавленные руки сержанта Великородного - стрелка-радиста из экипажа Ушакова, - я вспомнил, как этот богатырь стрелял через боковой блистер по "мессершмитту", держа ШКАС в руках. Скорострельный пулемет конструкции Шпитальиого и Комарицкого, внешне похожий на отбойный молоток, обладал в десятки раз большей отдачей, чем мирный инструмент шахтера, бился в руках сержанта, сдирая с ладоней кожу. Но стрелок, не обращая внимания на боль, влепил-таки в "мессера" порцию свинца, и тот камнем рухнул на землю.

В этом бою Игорь Копейкин, воздушный стрелок-радист моего экипажа, тоже сбил "мессершмитта", а потом, когда кончились патроны, информировал меня о направлении и характере атак истребителей с задней полусферы. Это помогало мне своевременно начинать противоистребительные маневры и срывать атаки врага.

Приведу еще один пример. Экипаж Героя Советского Союза старшего лейтенанта Филиппа Демченкова, следуя левым ведомым в нашей второй пятерке, до последнего патрона мужественно отбивал атаки врага. Но когда боеприпасы кончились, истребителям удалось поджечь Пе-2. Пламя охватило центральный бензобак, потекло по фюзеляжу, дым густой пеленой окутал кабину воздушного стрелка-радиста. На базу экипаж в тот день не вернулся, но через неделю мы узнали, что с ним тогда произошло.

...Воздушный стрелок-радист старшина Бирюков покинул самолет с парашютом. Однако парашют попал в тянувшийся за самолетом огненный шлейф и сгорел. Старшина погиб. Затем самолет покинули с парашютами штурман старший лейтенант Н. Н. Пантелей и последним - командир звена старший лейтенант Ф. Т. Демченков. Прыгая из потерявшего управление самолета, Демченков получил серьезные травмы ног и лица. После приземления летчик не мог двигаться самостоятельно. Штурман приземлился рядом с командиром, но тоже травмированный-у него были ожоги головы и рук. Все это произошло в шестидесяти пяти километрах за линией фронта, проходившей в то время по восточному берегу Дона.

Николай Николаевич Пантелей взял у местных жителей подводу и попытался провезти своего командира через линию фронта, которая к тому времени не была еще сплошной. Но даже малейшие толчки причиняли Демченкову адскую боль. Пришлось искать другой выход. Пантелей нашел медика, оказавшего командиру необходимую помощь, и крестьянскую семью, которая согласилась укрыть раненого летчика.

Выбрав подходящую посадочную площадку, Пантелей проинструктировал верных людей, как ее обозначить, когда ночью прилетит наш самолет, а сам отправился к линии фронта. Трое суток отважный воин пробирался по территории, занятой врагом, и все-таки сумел выйти в расположение своих войск. С первого же прифронтового аэродрома Николай Николаевич дал телеграмму в полк с просьбой выделить две машины По-2 для спасения Демченкова. Полбин немедленно выслал самолеты. Их пилотировали Герой Советского Союза майор А. Ф. Семенов (ныне генерал-лейтенант авиации в запасе) и майор Н. И. Власов (впоследствии его тоже удостоили звания Героя). Пантелей вызвался сам провести По-2, минуя боевые порядки вражеских войск. Летчики приняли его предложение, и он полетел в качестве штурмана ведущего самолета.

Семенов и Власов мастерски приземлились на ограниченной площадке, посадили Демченкова в заднюю кабину второй машины и взлетели. Все они благополучно возвратились в родной полк. За спасение командира Николая Николаевича Пантелея наградили орденом Отечественной войны II степени и именными часами.

В последних числах июля был объявлен приказ Народного комиссара обороны, потребовавший любой ценой остановить продвижение врага. По этому случаю днем состоялся митинг, а вечером в подразделениях нашего полка прошли партийные собрания. Решения были лаконичны и конкретны. Коммунисты бомбардировочного авиаполка постановили: считать своим первейшим партийный долгом повышение эффективности ударов по врагу.