Стальная империя

– Я просто выполнил приказ Ники, – пожал плечами Сандро, – султана остались сторожить «Синоп», «Двенадцать Апостолов» и «Потёмкин» с канонерками. А «Штандарт» без рангоута даже изящнее стал. С его двадцатью двумя узлами и пятью стодвадцатимиллиметровыми скорострелками вражеские миноносцы гонять и свои прикрывать – самое милое дело. Когда Бари и Шухов доведут свои нефтяные котлы, а Гриневецкий – турбину, тогда будет «Штандарт» бегать тридцать узлов. А пока и так хорошо службу несет.

– Вот тебе и Божий промысел во весь рост – не дать английскому льву сожрать Персию, защитить слабых в Сиаме, помочь вернуться в край обетованный коленам Израилевым – всё очень даже благостно и духоподъёмно. А чего кислый такой? – оторвался, наконец, от учебного пособия Николай Михайлович и решительно направился к столику с шампанским. – Новый год! Нефть добываем. Острова обживаем. Ведь не из-за лорда Керзона переживаешь?

– А каково тебе было бы командовать эскадрой, которая нам уже почти не принадлежит? – картинно махнул рукой Александр Михайлович. – Будто моя, а на самом деле – барона Ротшильда. На каждом корабле – по пятнадцать гардемаринов из израильского учебного центра.

– Ссорятся?

– Сначала были конфликты, а как выплатили первые премии за отлично обученных – в очередь стоят за следующими.

– Ну вот и еще одна веская причина твоего пребывания в этих забытых Богом краях. Палестина – это османские владения. Значит, каждое новое образование на этой территории – шпилька в туфли османов. Израиль – очень хорошая шпилька. Качественная. И чем больше они будут заниматься этими шпильками, тем меньше у них останется времени на нас. А корабли не жалей. Эта эскадра у тебя не последняя. Сам же хвастался, какие сказочные корабли сейчас проектируете. Шестьдесят заводов, которые барон уже строит, поверь мне, стоят того. Я на обратном пути с Гавайев по всему Транссибу проехался. Такое впечатление, что весь народ работает на стройках. Шоссе тянут туда, где и проселков раньше не было… Лишь бы денег на всё хватило…

– Обязательно хватит, дорогой! – как можно шире улыбнулся Манташев. – Первый танкер грузим, теперь точно хватит! Эта земля гудит от нефти! Я чувствую! И мы её уже никогда никаким англичанам не отдадим.

– Давай, родной ты наш Александр свет Иванович, качай! Нам скоро твоего продукта понадобится очень много! – отсалютовал Николай Михайлович бокалом с шампанским промышленнику. – Я узнал, что еще год назад один инженер-изобретатель, некто Луцкий[22], работающий в Германии, обратился с письмом к русскому военному агенту в Берлине, предлагая военному ведомству проект нового автомобиля, оснащенного орудиями. Изобретатель описывал эту машину как «четырёхколёсный самокат весом в четыреста килограммов для передвижения скорострельного орудия, пятисот патронов и трёх человек». Этот автомобиль, по его словам, может развивать скорость до сорока пяти – пятидесяти пяти вёрст в час. Но Артиллерийский комитет, куда было перенаправлено письмо, оставил предложение изобретателя вообще без ответа. Ревизоры Мамонтова раскопали это письмо, доложили Ники, и вот теперь чиновники из комитета едут на Беломорканал, а Луцкий едет к нам с образцом своего автомобиля, и я назначен армейским представителем по приёмке этого транспорта. А вы представьте, господа, с какой скоростью будет передвигаться моя дивизия, если всю ее посадить на такие самокаты!..

– На флоте нефть тоже нужна. У меня на ней ходит «Ростислав», это самый экономичный корабль в эскадре с самым большим запасом хода! И не требуется столько кочегаров! Согласен с братом. Качай, Александр Иванович, а мы прикроем своими пушками и никому ничего не позволим!

31 декабря 1901 года. Москва. Усадьба Рябушинских

Новогодние праздники, учрежденные Петром Первым, старообрядцы не признавали и не почитали. Свой Новый год приверженцы древлеправославия отмечали 1 сентября, начиная с 1347 года, когда князем Семионом Гордым и митрополитом Феогностом начало нового года было перенесено с 1 марта. Впрочем, счисление календаря с рождества Христова адепты старой веры тоже не жаловали, живя по Византийскому – от сотворения мира. Конечно, все эти условности к началу ХХ века уже были прилично размыты, и новое поколение старообрядцев подходило к ним с почтением, но без фанатизма, скорее как к способу выделиться среди окружающих, подчеркнуть свою особость, инаковость, а не практический инструмент для ежедневного пользования.

Банкирская семья Рябушинских была именно такой, старообрядческой по форме и вполне соответствующей времени по содержанию. Отдавая должное памяти предков и уважая старые традиции, братья, тем не менее, прекрасно вписывались в весь цивилизационный модерн, царивший на сломе веков, и в купеческих кругах считались самыми прогрессивными, цепкими и жёсткими российскими финансистами.

31 декабря – это время, когда можно собраться всей семьёй, подвести какие-то итоги и вспомнить прошедший год, принесший так много неожиданного.