Стальная империя

– Тогда и мне стоит сказать что-то оптимистичное, – вступил в беседу Михаил, считающийся среди братьев искусствоведом и перфекционистом. – В прошлом году в окрестности Режи, что близ Екатеринбурга, начали находить на пашне кристаллы розового турмалина. Горная экспедиция, пробив разведочные шурфы, подтвердила наличие целой россыпи самоцветов, помимо турмалина – топазы, бериллы, аметисты, аквамарины, а первая промышленная проходка обнаружила на этом же месте наличие никеля! Вы представляете, по какой цене будут котироваться товарные облигации «Липовского товарищества»?[26]

– Интересно, почему Хозяин запретил нам самим вкладывать свои деньги в эти облигации?

– Не запретил, а предупредил: «только сами не вздумайте пытаться на них нажиться – без штанов останетесь!».

– Может быть, всё дело в девятой оговорке – «обязательства эмитента бондов приостанавливаются в случае форс-мажора – массовых волнений и военных действий, и полностью отменяются в случае объявления войны государством бондодержателя»?

– А какая у нас война, кроме китайской?

– Может, он знает что-то ещё?

– Ну, на то он и Хозяин…

Они уже и не помнили, кто первым начал так называть императора. То ли это было последствием собственноручно заполненного государем в 1897 году бланка переписи населения, то ли следствием неоднократного «курощения» чиновной синекуры, то ли из-за нелюбви императора к традиционному титулованию «величеством». Но обращение «хозяин» прижилось, и Рябушинские были с этим полностью согласны. Империя, дождавшаяся хозяйской руки, урчала, как сытый кот, хотя в этом урчании внешним врагам чудился грозный медвежий рык потревоженного зверя.

31 декабря 1901 года. Аничков дворец

Этот дворец был последним, оставшимся в частном владении семьи Романовых после форменного погрома собственной фамилии, устроенного императором. Сорок восемь дворцов и других царских великокняжеских построек было «добровольно пожертвовано» в казну. На их месте в России открылось шесть музеев, восемнадцать научно-исследовательских институтов и технических университетов, десяток новых казённых заведений, типа Госплана, и специализированных больниц, как инфекционная клиника имени Боткина. Оставшиеся были проданы с аукциона в САСШ, а фактически – обменены на новенькое, с иголочки, оборудование электростанций, строившихся вовсю на Урале и в Сибири. Аничков дворец могла постичь та же участь, если бы не официальный министерский пост, занимаемый ныне Марией Федоровной, да Аничков лицей для солдатских сирот, курируемый лично ею и размещенный в крыле, обращенном к Невскому проспекту.

Вся династия Романовых, и без того не очень-то дружившая домами, теперь вовсе перестала общаться, обмениваясь короткими поздравлениями на праздники, редкими встречами в клубах и на приёмах, превратившихся в камерные скромные посиделки. Чёрная меланхолия повисла тяжёлым грозовым облаком над великокняжескими семьями. Всё внешнее великолепие, вся царская роскошь, веками вызывающая благоговение и зависть менее зажиточных соседей, на их глазах закапывалась императором в сибирскую и уральскую землю, превращалась в металл и бетон. Пышные выезды, когда бриллианты дам отражались в парадных кавалергардских доспехах блестящих офицеров, а начищенные медные трубы извергали бравурные марши, прославляющие незыблемость аристократических традиций, как Золушкина карета в полночь, оборачивались грохочущими, грязными механизмами, извергающими огонь и дым, вселяющими ужас в нежные, ранимые души членов высшего общества.

Все авуары, все иностранные счета во всех заграничных банках были безжалостно обнулены императором и превращены в станки, прессы, приборы, лаборатории, и снова в станки, строительные конструкции, насосы, трубы, какие-то химикаты, еще раз станки, толпы иностранных безработных мастеровых и никому не известных изобретателей, механизмы для горной проходки, и опять станки, точнее – монстрообразные станы, перевозимые несколькими кораблями…

Делалось всё это с весьма своеобразным зловещим юмором. Строящиеся с какой-то яростной поспешностью владивостокские доки император обещал назвать великокняжескими именами, отмечая таким образом, в какую бетонную коробку в этой дальневосточной авантюре ухнуло содержание конкретной династической семьи.