Стальная империя

— Выпьем за поэзию, уважаемый господин шэньши?

Ба Дунь напрягся:

— Откуда вы знаете, что я — шэньши?

— Учёного человека видно сразу. Я вот, к примеру, тоже кое-что смыслю, скажем, в истории или литературе. Кстати, люблю Ду Фу...

— Ду Фу! — Ба Дунь на миг пренебрежительно скривился, но тут же взял себя в руки и улыбнулся. — Что ж, Ду Фу — всё же лучше, чем некоторые из современных... Вы слышали, к примеру, Юань Чэ? Ой... Может, всё-таки сначала выпьем?

— Выпьем, — улыбнулся нойон.

Выпили. Налили ещё и снова выпили. И снова...

Беседа сразу пошла куда веселее. Почитали стихи, потом пошли говорить за жизнь. Баурджин, представившись беженцем, с большим интересом слушал замечания изгнанного чиновника о порядке управления Цзиньской державой, о чиновничьих рангах и школах шэньши...

— Нет, чжурчжэни это не сами придумали, — с усмешкой рассказывал Ба Дунь. — Всё это было до них. И ранги, и строгая регламентация, и взятки. И школы, готовящие людей к экзамену на шэньши.

— И что же, любой человек может сдать этот экзамен и получить важную государственную должность? — имея в виду Чена, с любопытством поинтересовался князь.

Ба Дунь развёл руками:

— Любой.

— Вот как? Это вполне даже справедливо.

— Только этот «любой» должен быть либо сыном чиновника не ниже чем пятого ранга, а лучше третьего или четвёртого, при условии дарования заслуг третьего ранга. Я понятно излагаю?

— Вполне. И что, простому человеку, к примеру умному и любознательному крестьянскому сыну, никак не пробиться в шэньши?

— Можно, — улыбнулся Ба Дунь. — Но — сложно. Либо связи нужны, либо деньги. Немаленькие деньги, смею заметить. Я, кстати, так и пробился, за счёт связей.

— Что вы говорите? И трудно было?

— Да уж нелегко. Мне покровительствовал управитель уезда, важный вельможа по имени... Впрочем, какая разница? Он уже лет десять как умер. Хороший был человек, таких редко встретишь. У меня от рождения хорошая память, я помнил наизусть большие отрывки из канонических книг — а это ведь и нужно для экзамена. Декламировал их главе уезда по праздникам, а потом и в будни — очень учёный был человек, любил послушать классиков. Так и выбился. В тринадцать лет получил ранг, называемый «способный подросток», через полгода — «рекомендуемый провинцией», затем — знающий три истории и «Книгу обрядов». Я-то знал почти всё — да понимал, что раньше времени нельзя прыгать...

— Экзамен, значит, сдали.

— Сдал, конечно. Удивительно было многим — но сдал сам. Поверьте, непросто было написать длинное сочинение на каноническую тему да ещё со строго указанным количеством знаков.

— Да уж, согласен, непросто, — кивнул Баурджин. — Но, мне кажется, вас не оценили по достоинству?

— Выперли, чего уж, — спокойно признался Ба Дунь. — А я уже подбирался к пятому рангу! Возглавлял... тссс... — Ба Дунь зачем-то обернулся и понизил голос до шёпота. — Возглавлял отряд городской стражи. Вернее, не отряд — отдел. Ловили воров на рынках, грабителей... Ну, выпускали кой-кого, конечно, но не за взятку, а по приказу вышестоящих господ. И всё было хорошо, пока не... Пока не наткнулись на «красные шесты», чтоб им пусто было!

— «Красные шесты»? — с удивлением переспросил князь. — Это кто ещё такие?

— Будто не знаете, — шэньши усмехнулся. — Хотя вы ж нездешний... «Красные шесты» — одна из самых жестоких городских банд. Действуют дерзко, нахраписто... Явно имеют покровителей где-то на самом верху. Год назад мы взяли пару человек. Одного — не уследили — задушили в тюрьме, а вот за вторым присматривали — и он у нас заговорил. Не так много интересного, правда, сказал, но кто-то наверху решил, что этот парень нам что-то выболтал, и, на всякий случай, предпринял необходимые меры. Задержанный повесился, а меня — как начальника — выгнали. Дескать, не уследил. Потом припомнили и казну отдела. Будто только я из неё брал! Все брали. И делились с кем надо... — Ба Дунь опустил голову и устало махнул рукой. — А, что прошлое зря ворошить? Наливайте, господин Бао Чжи, выпьем.

Постепенно, в ходе неспешной беседы под молодое вино, вырисовывался образ Ба Дуня, вовсе не проницательного сыщика, как можно было бы, наверное, подумать с первого беглого взгляда, а просто относительно честного чиновника, в меру сил добросовестно исполнявшего порученное ему дело.

— Я и сам, конечно, понимал, что у шайки есть могущественный покровитель. Если бы таковых не было, то и вообще бы не имелось в империи никаких шаек. Однако зарвался, решил действовать быстро, без оглядки — уж больно жестокие вещи творили эти «красные шесты», такие, что никак нельзя спускать. Это, между прочим, не только моё мнение, но и многих моих подчинённых. Бывших подчинённых, я хотел сказать, — тут же поправился Ба Дунь. — Что вы так смотрите, Бао? Разрешите уж вас так называть, попросту, без церемоний.

Князь улыбнулся обаятельной, совершеннейше светской улыбкой:

— Ну конечно.

— Наверное, хотите спросить, с чего это я сижу здесь, в Ляояне, когда можно отправиться, скажем, в Датун или Тайчжоу, да в любой большой город — поискать места там?

— Спрошу, — поддерживая беседу, кивнул Баурджин.