Стальная империя

Собственно, его куда больше интересовала банда «красные шесты», нежели дальнейшие планы чиновника, тем более бывшего.

— Знаете, Бао, скажу вам откровенно: мне всё это надоело, — отхлебнув из шестого стакана, неожиданно заявил Ба Дунь. — Начальник отдела городской стражи — это ведь далеко не первое моё место. И везде — одно и то же: мздоимство, кумовство, связи. Знаете, как говорят в простонародье? С богатым не судись! Спросите, на что я сейчас живу? На старые сбережения. Понимаю, что придётся уезжать, желательно подальше, снова искать службу, перевозить семью. И не хочу никуда ехать, понимаете, Бао, не хочу. Потому что ехать-то — некуда! Ну, что смотрите? Наливайте. Ведь всё равно уеду, и найду службу, и буду как все — брать мзду, угодничать, чваниться. Потому что иначе здесь нельзя, совсем нельзя. Иначе ты — белая ворона, волчья сыть, опасный выскочка и в результате — изгой. Ещё кувшинчик? Да нет, не за ваш счёт, у меня ещё есть немного серебра.

— Может быть, лучше завтра? — Баурджин вовсе не собирался сегодня напиваться, тем более в столь сомнительной компании, кик недавно лишившийся места чиновник. — А что? Обязательно приходите, Ба! Рад был знакомству.

— Прощайте, друг мой. — Ба Дунь поднялся на ноги и, ничуть не шатаясь, заправился к выходу. На пороге, у самых дверей, обернулся: — Не обещаю, но, может быть, завтра зайду.

Проводив шэньши, Баурджин прошёл мимо длинных, тянувшихся через всю залу (бывшую помывочную) столов, предназначенных для простонародья. И для каждого из сидящих у него находилась и приветливая улыбка, и доброе слово:

— Здравствуй, Сюнь. Что, прохладненько сегодня на рынке?

— Не так прохладно, как сыро, господин Бао. Сами видите, дождь. Так и не продал всю рыбу. Может, вы возьмёте остатки? Дорого не попрошу, вы знаете.

— Обязательно возьму, Сюнь! Подойди потом на кухню, к Лао.

— Спасибо вам, господин Бао!

— Да не за что.

Баурджин шёл дальше с кошачьей грацией прирождённого буфетчика. Ну надо же, вот уж никогда не подозревал в себе подобных талантов!

— Привет, парни! Что такие грустные?

— Не хватает на вино, господин. Ничего сегодня не заработали — такие дела.

— Ну, это потому что дождь. И всё же не дело сидеть без кувшина на столе... Эй, Чен! А ну-ка, тащи ребятам вина.

— Вы не шутите, господин Бао?

— Нет, просто угощаю вас в долг.

— Но мы ведь отдадим не скоро...

— Не надо ничего отдавать. Просто притащите завтра хвороста. Вязанки три-четыре.

— Да хоть пять, господин Бао!

Радостно переглянувшись, молодые парни — грузчики с Восточного рынка — дружно потянулись за кружками.

— Ого, какие люди! — Князь остановился около углового помоста. — Кого я вижу?! Сам господин Чао, лучший в округе трубочист!

— Ну, насчёт лучшего вы пошутили...

— Ой, не скромничайте, Чао! Излишняя скромность по нынешним временам только вредит. Вам, как всегда, рис с креветками?

— Только что заказал вашему мальчику.

Улыбнувшись трубочисту, Баурджин шагал дальше:

— Плотникам привет!

— Здравствуйте, господин Бао.

— Как здоровье, уважаемый господин Ши Юнь?

— Спасибо, и вам не хворать.

Так вот и шёл Баурджин, так вот и шествовал, чувствуя на себе благодарные взгляды посетителей. И никак нельзя сказать, чтоб это чувство его сильно коробило, хоть и был он, в общем-то, никакой не кабатчик, а влиятельный монгольский князь — нойон.

С кухни доносились изысканно-приятные запахи тушившихся в белом вине креветок, чесночной подливы с шафраном, белого соуса и варёного риса. Лао, словно настоящий волшебник, колдовал у очага с большой деревянной шумовкой в правой руке. Завидев хозяина, улыбнулся.

— Много заказов на сегодня, старина? — поинтересовался князь.

— Да есть... Но, вообще-то, я уже основное всё приготовил, дальше и ребёнок справится.

— Вот и славно, поручим это Чену.

— Лучше — Лэй.

— Хорошо, как скажешь. Сегодня вернёшься пораньше — Игдоржа... тьфу-ты, Линя не будет, придётся тебе присмотреть за домом.

— Присмотрю, господин.

— Ладно. — Баурджин похлопал старика по плечу. — Разбогатеем — обязательно наймём привратника.

— Можно, господин Бао? — послышался за спиною князя звонкий мальчишеский голос.

— А! — обернулся нойон. — Здравствуй, здравствуй, Веснушка Дэн. Принёс воды? Поставь вон в угол да садись, рассказывай, как твои дела, парень?

— Дела так себе, господин Бао, — усаживаясь, откровенно признался Дэн. — Сами видите, какая погода. И кому, спрашивается, нужна моя вода? Разве только вам.

— Лао, наложи-ка парню миску риса.

— Рис? — Парнишка сверкнул глазами. — Вы очень добры, господин.

— Ешь, ешь, не стесняйся. Лопай от пуза! — засмеялся нойон, глядя, как парень, ловко управляясь палочками для еды, уписывает угощение за обе щеки. — Зайди потом ко мне, получишь одну рукопись. Кстати, её нужно будет положить в дупло завтра утром, уж никак не позднее полудня.

— Сделаю как скажете, господин. Когда я вас подводил?

— И верно, никогда...

На кухню неслышно вошла Лэй. Встала у дверного проёма, опершись на косяк, и с мягкой улыбкой смотрела на князя, пока тот не обернулся:

— А, Лэй. Останешься сегодня вечером вместо Лао.

— Слушаюсь, мой господин.