Стальная империя

– Подтверждено прибытие в Сасебо трех поврежденных японских броненосцев – «Хатсусе», «Ясимы» и «Танго». Постановка в доки будет завершена послезавтра. «Микаса», «Якумо», «Ивате» и бронепалубники по непроверенным данным идут в Нагасаки и Токио.

– Значит, Сасебо, – задумчиво произнес адмирал. – Штаб не сообщал, как там насчет корректировщика? Хотелось бы, знаете, торжественно! И последний парад, и прощальный салют – чтобы всё было по высшему разряду!

– В готовности, – отрапортовал лейтенант. – Не изволите ли к аппарату, господин адмирал? Связь достаточно устойчивая, со второго или в крайнем случае с третьего раза и принимаем, и передаем!

– Изволю, – усмехнулся Макаров. – Великое дело это радио, не так ли, лейтенант? И… Выражаю вам и вашим людям свое удовольствие. Что-нибудь слышно про “Ретвизан” и “Громобой”?

– В соответствии с указанием Ставки, корабли идут в режиме радиомолчания, но по расчётам они уже должны быть в Сангарском проливе…

В это же время – Сангарский пролив.

Три новеньких, с иголочки, броненосных красавца, гордость японского флота, крейсеры “Идзумо”, “Асама” и “Адзумо” устало резали свежую волну Сангарского пролива, потеряв всякую надежду на перехват русских бронепалубников, отправленных гайдзинами шакалить на торговых линиях Страны восходящего Солнца. Здесь же, между островами Хоккайдо и Хонсю, должна была пройти эскадра Макарова. Отряд имел распоряжение и на этот случай, не ввязываясь в бой, сопровождать русские корабли, наводя на них броненосцы Того.

Но водная гладь, насколько хватало обзора, была до обидного скучна и безлюдна. Командир лидера, капитан первого ранга Нарито Кацура, ломал голову над этой загадкой. Что случилось? Почему не видно русских? Ошиблась разведка? Гайдзины поменяли свои планы? Прошли другим проливом? Просочились в утреннем тумане? Да нет, невозможно! Сангары – это всего 10 миль в ширину и 50 в длину. Четыре корабля, развернутые строем пеленга, плотно перекрывали его от берега до берега – мышь не проскочит… Значит, только ждать…

К вечеру изрядно посвежело. Ветер стал колючим и почти зимним. Капитан поёжился, прикрыл глаза, утомленные многочасовым наблюдением за горизонтом и в голову сами собой пришли поэтические строки:

Ueno hatsu no yakou ressha orita toki kara
Aomori eki wa yuki no naka
Kita e hito no mure wa dare mo mukuchi de
Uminari dake wo kiite. Watashi mo hitori renrakusen ni nori
Kogoesou na kamome mutsume naite Aa fuyugeshiki

(С того момента, как я сошёл на Аомори

С ночного поезда, идущего из Уэно,
Меня окружает снег.
Возвращающиеся на север люди
В молчании слушают шум волн.)

– “Тацуто” возвращается, – негромко произнёс вахтенный, заметивший шустрого авизо.

Капитан коротко кивнул, не открывая глаз, плавно пружиня на качающейся в такт волнам палубе, и опять погрузился в поэтический транс:

Sayonara anata watashi wa kaerimasu
Kaze no oto ga mune wo nake to bakari ni
Aa fuyugeshiki

(Прощай, я уезжаю домой…

А вой ветра пронизывает сердце,
Словно говорит мне: "Плачь, плачь…"
Сангарский пролив зимой…)

– “Тацуто” передаёт – “дымы на горизонте!”- уже другим, тревожным тоном, оповестил капитана вахтенный, – два корабля, три и четыре трубы, следуют в кильватере! Капитан Рётаро предполагает – “Пересвет” и “Громобой”!

– Ну, наконец-то! – моментально стряхнув с себя поэтическое наваждение, прошептал капитан Кацура. – Поблагодарим Аматерасу и помолимся, чтобы русские не смогли уклониться от боя, – и уже громче, так, чтобы слышали подчиненные, – доложить адмиралу о визуальном контакте с противником!

– К нам пожаловал господин Макаров? – коротко осведомился Камимура, появившись на мостике.

– Нет, господин адмирал, – только два крейсера, даже без сопровождения миноносцев. Больше никого, горизонт чист! Кроме того, русский беспроволочный телеграф молчит. Такое впечатление, что на этих двух кораблях вообще не установлены станции…

– Странно… – Камимура задумался, – два одиноких рейдера вблизи наших берегов… Без сопровождения и без связи… Или это отвлекающий манёвр, или в штабе Макарова завёлся двоечник. Артиллерийский офицер! Что можете нам сообщить об огневых возможностях противника?

– Головной “Пересвет” – четыре орудия главного калибра по 9.4 дюйма. “Громобой” – аналогичное вооружение, но более скромное бронирование – шесть дюймов против девяти. После модернизации радикально сокращен средний калибр. Оба корабля несут всего по три шестидюймовых орудия на каждый борт.