Стальная империя

Прибывший на усиление со своей лейб-гвардии 1-ой артиллерийской бригадой полковник Ляпунов относился к послужному списку генерала если не с пиететом, то с достаточным уважением, поэтому к первой встрече готовился тщательно и придирчиво. Отрепетировал перед зеркалом всё, что должен был сказать, внимательно осмотрел свой внешний вид, перекрестился и надвинул на глаза головной убор.

В штабе, вопреки ожиданиям, было пустовато.

– Его высокопревосходительство изволили отбыть на рекогносцировку, – по старорежимному доложил адъютант и вопросительно уставился на полковника. – Изволите ждать?

– Ну так торопиться всё равно некуда, – полковник снял фуражку и протер платком мокрый лоб. Солнышко уже пригревало и мундир, вполне подходящий для Петербурга, в этом влажном и жарком климате откровенно тяготил.

– Тогда прошу сюда, – широким жестом адъютант распахнул дверь в зал совещаний, – вам не будет одиноко. Подполковник Леш тоже ждёт приёма.

– Леонид Вильгельмович? Собственной персоной? – громогласно удивился Ляпунов с порога. – Простите, мы не представлены. Полковник Ляпунов, прибыл только что с артиллерийской бригадой, еще старого штата, два дивизиона – почти полсотни трехдюймовок.

– С такой силищей можно и повоевать, – Леш был откровенно смущен вниманием лейб-гвардейца, – но откуда Вы меня знаете?…

– О Господи, Леонид Вильгельмович! О вас все газеты пишут! “Триста спартанцев подполковника Леша”, “Герои Дашичао”. Да что там газеты! Рассказ о том, как вы со своим батальоном неделю держали целую японскую дивизию, уже превратился в легенду, в эпос…

– Ну не дивизию, а всего два полка, хоть и усиленные железнодорожной артиллерией, и не неделю, а всего четыре дня….

– Да полно-те, Леонид Вильгельмович! Не прибедняйтесь! На фоне Порт-Артура ваши действия заслуживают самой высокой и громкой оценки!

Леш заметно помрачнел. Капитуляция Порт-Артура, вокруг которой ходило множество слухов и сплетен, черной кляксой расползлась по всей русской армии. В предательство подполковник не верил. Зато знал о головотяпстве и разгильдяйстве, помноженных на эффект неожиданности. К нему в Дашичао все четыре дня выходили группами и поодиночке солдаты и офицеры гарнизона, не пожелавшие мириться со спуском флага и самостоятельно пробивающиеся на Запад, но никто не смог внести ясности. Что произошло и почему?

– Профессиональный вопрос артиллериста, – продолжал тем временем Ляпунов, – как вам удалось в такой сложной обстановке, находясь в полуокружении, не только вывести людей, но и сохранить всю материальную часть? Поделитесь секретом!

– Да нет тут никакой тайны, – пожал плечами Леш. – После очередного штурма, когда поняли, что до утра донимать нас не будут, сняли пушки и смонтировали их на заранее подготовленные железнодорожные платформы. Туда же погрузили боекомплект, пулеметы, в соседние вагоны – раненых, и устроили, таким образом укрепрайон на колесах. Разведчики Ржевуцкого взяли в ножи секреты, пушкари обеспечили огневой вал, а мы под его прикрытием потихонечку двинулись на Север. Наглость, конечно, но сработало…

– Да, наглость…Часто именно она решает исход схватки, – повторил за Лешем Ляпунов, задумавшись о чем-то своём.

В комнате совещаний повисло неловкое молчание. Разговор сам собой расклеился и пауза рисковала стать неприличной, если бы не появление самого генерала Артамонова – стремительного и насупленного, в казачьем мундире, испачканном свежей грязью…

– Господа, вы ко мне? – генерал говорил отрывисто и резко, как дрова рубил, – Леонид Вильгельмович, рад видеть! Как разместились? – и не выслушав ответ уже открывшего рот подполковника, – будете лично моим оперативным резервом. Но вам и вашим людям требуется отдых. Возьмёте с собой из штаба делегата связи и зайдете к интендантам. Приказываю выспаться и привести себя в порядок! Всё! До завтра не смею Вас больше задерживать!

Опешивший от такого напора Леш козырнул, не сводя удивленных глаз с командира дивизии, и почти строевым шагом вышел из зала совещаний.

– Ну а Вас, Николай Николаевич, – развернулся генерал к Ляпунову, – я уже и не чаял увидеть. Долго вы до нас добирались! Непростительно долго…

– Торопился, как мог, – коротко поклонился полковник.

– И как там столица? Что слышно нового? Какие ветры дуют во дворцах и рядом с ними?

Ляпунов поджал губы, будто собираясь с духом, выдохнул и, глядя в глаза генералу негромко, чётко произнёс:

– Вам просил кланяться в ноги и справлялся о Вашем здоровье наш общий друг – доктор Фальк…

* * *