Стальная Хризантема 1. Вредители

Целиком фраза звучала настолько гармонично, что Кими невольно перерисовал этот зонтик, как он выглядел раскрытым, себе в блокнот. Какое-то время на него любовался. Потом поднял взгляд и увидел за окном полицейского.

Полицейский был в длинном сером пальто и с форменной фуражкой на голове. Видимо, не патрульный, а дознаватель или из уголовного розыска.

Но что нужно полицейскому от самой престижной школе Японии?

Кимитакэ на всякий случай перелистнул блокнот на чистую страницу. И принялся листать энциклопедии и книги, чтобы они были открыты на более мирных исторических событиях.

Не то, чтобы интересоваться мятежами древних времён было категорически запрещено. Но это могло породить вопросы. А отвечать Кимитакэ был не в настроении.

Тем временем полицейский прошёл здание до конца и вошёл в библиотеку. Задал несколько вопросов дежурному и вошёл прямо в читальный зал.

Кимитакэ сидел на всё том же месте, не в силах пошевелиться, словно превратился в деревянную статую.

Полицейский подошёл к его столу и сел напротив. Он был молодой и стройный, полный энергии, а лицо было одним из тех, которые не запомнишь, даже если видел его сотни раз. Видимо, таких и отбирают в столичную полицию.

― Я разыскивал вас, Кимитакэ,― ласково произнёс полицейский,― Но не надо беспокоиться. Вас пока ни в чём не обвиняют.

― Да, это я,― ответил школьник,― а что случилось?

― Очень нужно задать вам несколько вопросов,― на столе перед полицейским появились блокнот и химический карандаш.― Не беспокойтесь, это не отвлечёт вас от ваших занятий.

― Да, спасибо. А что вы хотите спросить?

― Для начала ― почему ты задержался в школе? У тебя здесь что-то вроде внеклассных занятий?

― Нет. У нас из-за войны все кружки разладились. А той кружок, в котором я был, вообще закрылся.

― Получается, от войны страдает и самая престижная школа Империи.

― Мы живём в чистоте и питаемся бататовой кашей и редьками. А во времена гражданских войн бататовая каша считалась роскошью.

― И что, никто не жалуется?

― Как можно жаловаться на роскошь?

― А почему закрылся ваш кружок?

― Это довольно странная история. Дело в том, что наш учитель пропал без вести.

― Надо же! Как это случилось?

― Не знаю. Просто в один из дней учитель Курода, который им заведовал, не пришёл в школу. Потом было объявлено, что кружок закрыт.

― Почему вы уверены, что он именно исчез, а не перестал работать в школе.

― Это были слухи. Я не стал бы говорить это под присягой. Кто же захочет покидать такую школу?

― А что случилось с другими кружками? Их руководители тоже пропали?

― Учеников стало меньше. Многие из старших ребят пошли работать в штабы и министерства, чтобы помогать фронту.

― Вместо того, чтобы отправляться на фронт?

― Поверьте, в штабах от них больше пользы. Хотя бы почерк разборчивый.

― Я вынужден признать, что пропажа вашего учителя Куроды очень интересует полицию,― неожиданно тихо произнёс полицейский,― В последние дни были установлены некоторые факты, которые очень меняют всю картину.

― А что вы узнали?― осторожно спросил Кимитакэ.

― Это не очень важно. Так, подробности. Попытайся вспомнить вот что: не делали ли учитель перед своей пропажей каких-то намёков? Может быть, были какие-то намёки, что его выслеживают или преследуют. Или упоминал людей, которые сами хотят, чтобы их считали испарившимися.

― Нет, ничего такого. На занятиях мы говорили только о каллиграфии.

― А ты запомнил какие-то личные беседы? Может быть, вы обсуждали политику или ход войны? Я не сомневаюсь в вашем патриотизме, но он мог сказать что-то, что позволило бы нам напасть на след людей, что стоят за его исчезновением.

— Был один такой разговор,― произнёс школьник,― Я не уверен, что я помню правильно.

― Откуда эта неуверенность?

― Дело в том,― Кимитакэ опустил голову и усмехнулся,― что отчего-то мне кажется, будто этот разговор случился уже после того, как учитель пропал.

― Это не имеет значения. О чём был ваш разговор?

― Но это же нелепость! Знаете, это как тот чудак, про которого монах Кэнко пишет. У чудака была рукопись “Изборника стихов японских и китайских” и утверждал, что эту копию написал великий Оно Тофу. Какие-то ехидные знатоки спросили, откуда тогда в сборнике появились стихи Фудзивары Кинто ― ведь Фудзивара Кинто родился в год смерти великого Оно Тофу. А чудак заявил, что именно эта особенность и делает рукопись особенно редкой.

― Между тем это может быть полезным,― заметил полицейский,― Такие события происходят чаще, чем думают обычные люди.

― Но как такое возможно?