Стальная Крыса. Золотые годы

Боливар задал еще несколько вопросов, затем пожелал спокойной ночи. Я поблагодарил и простился. Усталость притупила все мои тревоги. Снова я открыл глаза уже при проблесках рассвета. Моросил дождь — только его и не хватало. Самочувствие было хуже некуда. Уныние, вялость, красные глаза. Я снял фальшивое лицо и почесал настоящее, покрытое щетиной. Послышался тонюсенький голосок.

Я огляделся, но никого не увидел. Но тут снова раздался зов.

Я поднес к уху накладное лицо.

— Супчику куриного… — молило оно.

— Поешь, когда я поем, и ни секундой раньше. Но воду получишь, я и сам хочу пить.

Я отыскал в одном из закутков мастерской большой умывальник, где мокли малярные кисти. Побрызгал водой на обе мои физиономии, затем напился из горсти. Тщательно напоил личину через вороночку. В кармане завибрировал телефон.

— Папа, как самочувствие? — спросил Боливар.

— Измучен и жалок, но до сих пор свободен.

— Постарайся еще немного продержаться. Я узнал, что на острове дежурит ночной караул. Кроме часовых и тебя, никого не осталось. Весь персонал станции вывезен на пароме. Отправляюсь к тебе первым же рейсом.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю. Я теперь офицер Полиции здравоохранения и безопасности, а ты — наш тайный агент.

— В самом деле? Никогда не слышал о такой организации.

— И никто не слышал. Ее только что создал Джеймс и поместил в государственные банки памяти. На Феторре столько всевозможных разновидностей полиции, что одной больше, одной меньше — никто не заметит. Как мы с тобой встретимся?

— Не знаю. Если меня увидят, сразу схватят!

— Не схватят, если я буду рядом.

Я поразмыслил.

— Пройди вместе с экскурсантами через парадный вход. Поверни налево, пересеки большой зал и иди по коридору. Доберешься до эскалатора, но не спускайся. Сначала позвони. Я к тебе выйду.

— Согласен. До связи.

Я, не внемля мольбам о курином супчике, надел личину и возвратился на недооформленную выставку. Она меня спасла, но вряд ли удастся провести здесь еще одну ночь. Я вернул манекену одежду и противогаз, поставил его на прежнее место. Вышел в ту же дверь, через которую проник на выставку, и очутился в зале за диорамами. И направился в его противоположный конец, надеясь, что там меня не заметят. Разумеется, если не будет нового тщательного обыска.

Я сел, прислонился к стене и даже ухитрился вновь уснуть.

Разбудил меня телефон.

— Ты где?

— Возле упомянутого тобой эскалатора.

— Там и стой. Я иду.

Мне невыразимо полегчало. Неизвестно, что затеял Боливар, но одно ясно: из этой переделки он меня вытащит. Я отворил дверь в коридор и увидел его — в очень опрятном и очень официальном мундире.

А рядом с ним стояли двое легавых и при виде меня сделали стойку. С тыла их прикрывала решительная группа поддержки в белых лабораторных халатах. Я попятился, но Боливар двинулся вперед и обнял меня за плечи:

— Инспектор Кидого, вы потрудились на славу. Отдел вами гордится.

Он протянул правую руку, я ее пожал. И ощутил в ладони металл.

— А теперь, инспектор, скажите, вы кого-нибудь узнаете?

— Разумеется, узнаю! Вот этих двух мужчин.

Мои слова остудили пыл охранников. Настолько, что они затряслись от страха.

— Правда, что они угрожали вам насилием и принуждали к нежелательным действиям?

Я кивнул.

— Отлично. И еще один вопрос: чего они от вас добивались?

— Чтобы я вопреки своей воле работал с радиоактивными материалами.

— Ах вот как! — вскричал Боливар и грозно наставил палец на субчиков в белых халатах. Похоже, они перепугались не меньше охранников. — Инспектор, покажите этим людям ваше служебное удостоверение.

Я полез в карман и достал незаметно переданный сыном жетон. Очень официальный на вид, позолоченный, с голубыми буквами: «Полиция здравоохранения и безопасности». На него вытаращились, как на ядовитую змею. И затряслись от страха. Боливар достал телефон, набрал номер. Пока он говорил, обслуга электростанции, казалось, даже не дышала.

— Да, генерал. Мы получили неопровержимые улики. Как вы и опасались, на острове охрана никуда не годится, любой диверсант проникнет без всякого труда. Инспектор Кидого легко миновал так называемых часовых. Он пробрался к ядерному реактору и все сфотографировал. Более того, сэр, подтвердился слух, будто обслуживающий персонал заставляет посторонних убирать радиоактивные отходы. Тайное наконец стало явным. У нас есть доказательства. Да, сэр, спасибо. Всех арестовать? С удовольствием. Не беспокойтесь, им отсюда не убежать.

Он опустил телефон и окинул моих недругов очень впечатляющим взглядом.

— К острову Сикузоте летят вертолеты Полиции здравоохранения и безопасности. Любой, кто попытается выйти из здания, будет застрелен на месте. Немедленно соберите свои вещи, потому что никто из вас сюда не вернется.

Все разбрелись, оплакивая свою карьеру и готовясь к отсидке. Одно удовольствие было смотреть на понуро согбенные спины и заплетающиеся ноги. Когда исчез последний дрожащий халат, мы с Боливаром вышли через парадный вход и направились к поджидающему парому.

— Поздравляю, — сказал я. — Отличная работа.