Стальная метель

Но наступала темнота, не полная, а как бы сумрак, и в сумраке перед глазами возникали невероятные картины, узоры, орнаменты — такие, каких она никогда не видела и не могла видеть, потому что человеку не под силу их создать, такие изысканные и сложные. Так длилось, и длилось, и длилось — но рассеивалось, и уже нельзя было вспомнить ничего.

Нет, тогда она не теряла сознания и её не било в судорогах, как давеча, это случилось впервые… да и те случаи прекратились сразу после замужества, и Колушка, мир её косточкам, так и сказала, что именно мужа не хватало ей всё это время…

И вот теперь, после посещения Камня и прикосновения духов пещеры это обрушилось на неё снова, как будто пробив что-то неправильное внутри; так весенняя вода крушит ледяные заторы. Вальда понимала, что всё уже решила для себя, нужно было только признаться в этом.

— Что, матушка? — склонилась Сюмерге.

— Нет, — сказала Вальда. — Я молчу. Наверное, слишком громко думаю…

Сюмерге встала на колени и, придерживаясь за край саней, стала смотреть вперёд.

— Что там? — спросила Вальда.

— Всё хорошо, — сказала Сюмерге. — Едем…

Взамен лёгких ездовых саночек, оставшихся в Арушах — а может, и сгоревших вместе с домом, с Маклой и Колушкой, а может, пограбленных ряжеными, — Исаак купил в Яри простые крестьянские, крепкие, двуконные, но ехать в них можно было только на сене позади возчика. Сена навалили вдоволь, прикрыли его одной коровьей шкурой, другую дали, чтобы укрываться. Впрочем, мороз был невелик…

Дорогу от пещеры до Яри и первый день от Яри домой Вальда помнила смутно, как что-то давно прошедшее. Прощались с Корожем и другими охотниками… шаман Кавал куда-то сбегал и принёс весть, что множество ряженых во главе с ненастоящим Черномором действительно заманили в чащу, и там они будут блуждать по воле Лесовика до самой смерти, и что Сезган со своими людьми благополучно вернулся в зимнее становище… и Исаак рассказывал, как он со своим отрядом прятался в Яри буквально посреди ряженых, как его шпион узнал, когда и куда отправляются вооружённые люди, ведомые предателем Мешем — и имя Вальды прозвучало! — и уже не составляло труда пойти по их следам и беззвучно перебить почти всех ещё до подхода к пещере… но всё это действительно было давно и как будто в другой жизни. И сейчас, когда она была больна, слаба, устала, когда каждая косточка просила покоя — голова вдруг стала просветлённой и чистой, а то, что было в прошлом, казалось наваждением и мороком.

Камень или духи пещеры тому виной, она не знала, но что-то или кто-то вытащил из неё старую занозу — да даже не занозу, а целый клин…

Но она пока не позволяла себе думать об этом. Просто знала, что она уже не та, что ехала сюда. Совсем не та.

На четвёртый день пути, ближе к вечеру, Вальду сморил сон прямо в санях. И, когда её стали трясти и будить, она никак не могла понять, где она и что происходит вокруг.

Стоял шум: голоса, конское ржание, скрип снега, что-то ещё. Потом она смогла сосредоточиться на тревожном лице Сюмерге, которая тормошила её и шептала:

— Матушка, матушка, проснитесь! Да проснитесь же!..

— Да. Да-да. Я… Где мы?

— В дороге, в дороге. Ещё в дороге.

— Что случилось?

Наконец Вальда смогла приподняться и осмотреться вокруг. Горело множество костров, между ними сновали люди.

— Дурные вести, матушка. Тикр осаждают враги.

— Что?

Сонливость как рукой смахнуло.

— Какая-то армия подошла. Подгород сожгли. Эти люди оттуда. Ничего больше не известно, чья армия… в общем, ничего. Исаак пытается что-то выяснить…

— Помоги мне встать… Где он?

— Кто?

— Исаак.

— Не знаю. Где-то впереди…

Вальда с трудом села, потом выбралась из саней. Лошади хрустели овсом, возчик осматривал сбрую. Люди из отряда Исаака тоже обихаживали своих лошадей, притомившихся за долгий и быстрый переход. На костре грелся котёл, в него подкидывали снег.

Из темноты появился всадник. Это был Исаак — в распахнутом овчинном кофте, в огромной мохнатой шапке из волчины. Спрыгнул с коня, не глядя передал кому-то поводья, подошёл к Вальде. Посмотрел на Сюмерге. Она кивнула.

— Госпожа, — сказал Исаак, — главное вы уже знаете. Я нашёл знакомого. Он говорит, что перерезаны только основные дороги, по окольным можно пробраться почти к самому городу. Выше по Доне есть пристань…

— Которой владеет отец. Я знаю. Но сейчас зима.

— Конечно. Его люди там живут весь год, и если кто может нам помочь, то это они.

Вальда задумалась. Люди Гамлиэля, сторожа и перевозчики рабов… Да, эти должны знать все ходы и выходы. И они надёжны.

Посланные разведчики вернулись и доложили, что на пристани посторонних нет. В подтверждение к ним присоединился здоровенный кочевник с длинными вислыми, как у налима, усами. Они о чём-то поговорили с Исааком, после чего весь отряд двинулся в путь. Вальда встала в санях на колени и, придерживаемая Сюмерге, смотрела вперёд.