Стальная незабудка

– Значит, я могу расслабиться? – Теперь она поддразнивала его. – Ты не прикуешь меня наручниками к спинке кровати и не задушишь в момент оргазма?

– Даже не знаю, что сказать. Я думал, такие сюжеты годятся только для бестселлеров-однодневок. Но у нас же с тобой другая история, Флинн?

– Хочется верить!

– Ну так верь. – Дэмиен фыркнул. Легонько толкнул ее в бок. – Мы здесь ради чего собрались? Ладно, ладно, на самом деле я тебя понимаю. До тебя вдруг дошло, что ты регулярно остаешься наедине с потенциальным убийцей в доме, хозяева которого вернутся не скоро. Что он гораздо сильнее тебя и, если захочет, сможет запросто сыграть с тобой скверную шутку, например, приковать, как ты сказала, наручниками к спинке кровати и оставить так на сутки или двое. Не очень приятная мысль, соглашусь. Но жизнь вообще рискованное мероприятие.

– Только не надо банальностей. Кирпич на голову и все такое.

– Как ты думаешь, что может вызвать у меня желание обойтись с тобой так, как ты сказала? Грубо, жестоко… хотел употребить слово «бесчеловечно», но вовремя одумался, вспомнив, что самая жестокая тварь на этой планете – это как раз человек. Так что?

– Ты сам сказал, маньяку причина не нужна.

– А я похож на маньяка? Можешь не отвечать. Я знаю, что не похож.

– На маньяка ты не похож, – согласилась Даша. – Зато похож на человека, который не прочь поразвлечься.

– Не поинтересовавшись, готова ли к развлечениям его партнерша?

– Ну да. Развлечения за чужой счет. Ты такое не практикуешь?

– Нет.

– А если бы я согласилась? Оказаться прикованной к спинке кровати. Без удушения, разумеется.

Повернувшись к ней лицом, Дэмиен широко улыбнулся. Белые зубы, неслышный смех… Даша почувствовала непреодолимое желание его укусить.

– Ты определись, что ли. Тебя это пугает или привлекает?

– То и другое, Дэмиен.

Он немного помолчал.

– Я не желаю уподобляться героям бульварных романов. Все эти истории про связывание и приковывание, обильно политые сахарным сиропом, смешат меня до слез. Пишут их чаще всего те, кто ничего подобного не испытывал. Нет, для чтения в электричке они, быть может, и годятся, по крайней мере некоторые из них, но привносить такие сюжеты в реальную жизнь – без меня, без меня.

– И ты никогда не привносил их в реальную жизнь? Например, по просьбе какой-нибудь своей подруги. Или никто тебя об этом не просил?

– Просили, конечно. Это щекочет нервишки. Будет о чем потрындеть в соцсетях. Я умею играть в эту игру, Флинн, но с тобой не хочу, потому что моя роль требует маски. Не хочу надевать маску. – В его голосе прозвучала легкая грусть. Или Даше так показалось. – Должно же быть у человека хотя бы одно место, где он может обходиться без масок. У меня такое место здесь.

– Что же будет, когда наш эксперимент закончится? – спросила она шепотом. – Когда вернутся хозяева.

Он мягко привлек ее к себе. Стук его сердца был таким отчетливым, что Даша разволновалась. Эти слова… Неужели там, снаружи, за стенами дома Дашиных соседей, он не может быть самим собой?

И тут же спросила себя: а ты сама-то можешь? И что это значит вообще – «быть собой»? Когда человек снимает маску, предназначенную для общества, в котором живет и работает, это мало кому нравится обычно.

Нежность и страсть, которые он проявил, овладев ею вторично, прежде чем они начали собираться по домам, немного выбили ее из колеи. Она привыкла думать о нем как об уверенном в себе человеке, хладнокровном и ироничном. Признавшись в том, что устал от социальных масок, он показал ей свою уязвимость. То, что мужчины предпочитают не показывать.

Отвечая на его поцелуи, подстраиваясь под упоительный ритм, Даша вдруг поймала себя на том, что мысленно прикидывает, удалось бы им – по окончании пресловутого эксперимента – образовать пару или нет. Жить под одной крышей, как муж и жена, спать в одной постели, ужинать на кухне, обсуждая случившееся за день, вместе проводить выходные и отпуска.

Да, они ни разу не взглянули друг друг в лицо. Да, внешность – это важно. Во всяком случае для нее, Даши. Она вполне могла представить себе физиономию, с обладателем которой не захотела бы иметь ничего общего. Но лицо Дэмиена наощупь было весьма привлекательным. Никакого носа картошкой, детского подбородка или оттопыренных ушей. Чистая кожа и приятный запах.

Конечно, у него могут обнаружиться дурные привычки, способные сделать совместное проживание невыносимым. Не будем про набившие оскомину привычки разбрасывать носки и пренебрегать ёршиком для унитаза. Тут может всплыть все что угодно: он чавкает во время еды, он не выключает на ночь свой мобильник, он загромождает раковину грязной посудой, он курит где попало, он отчитывается перед мамой за каждый свой шаг…