Стальная незабудка

– Тогда поверь мне на слово. Олег выглядел на миллион долларов, но держался очень напряженно. Как будто ожидал подвоха. Я спросил, не будет ли он возражать, если я закурю, и он решил присоединиться, хотя накануне говорил, что не курит. Выпив свой кофе, но так и не дождавшись объяснений, какова цель нашей встречи, я задал ему вопрос в лоб. Тут он впервые посмотрел мне в глаза. «Смелее, – сказал я, вдруг поняв, что он напуган. – Ваша тайна умрет вместе со мной». Это была шутка, но лицо Олега перекосилось, и он со смешком произнес: «Вы даже не представляете, насколько это важно. Важно для нас обоих». Тут я тоже малость напрягся. Этим неожиданным заявлением он связал нас, как веревкой. Себя и меня. С какой стати? Мы только вчера познакомились и еще не успели поучаствовать ни в какой совместной авантюре. Мы чужие друг другу! Не тут-то было. Как сказал Жиль Делёз, если ты оказался в фантазиях Другого, считай, что тебя отымели. Собравшись с духом, Олег рассказал мне об одном неблаговидном поступке, совершенном в далекой юности. И попросил разрешения рассказывать об остальных. Не обо всех сразу. По очереди.

– Ох!..

– Хорошо, что я уже сидел на стуле.

Представив себя на его месте, Даша содрогнулась. Ничего себе знакомство на вечеринке!

– Но почему ты почувствовал себя связанным? Ты мог отказаться. И не выслушивать его исповеди.

– Мог. Но не отказался. Сперва меня обуяло любопытство, а потом стало уже поздно спрыгивать с карусели.

– Лучше поздно, чем никогда, – изрекла она, морщась от тошнотворной шаблонности этой фразы.

– Спасибо, дорогая, – усмехнулся Дэмиен. – Меня удержала нелепость, невозможность ситуации. Ведь это же форменная дичь – вот так взять и вывернуться наизнанку перед случайным знакомцем. Но Олег совершил невозможное. И я последовал за ним.

– Он сделал тебе неприличное предложение?

– Нет. Он сделал признание.

– Не представляю…

– Просто и скромно, что делает ему честь, он сообщил, что с тех пор, как увидел меня, ни о чем другом думать уже не может. Я вошел в его сердце, как ядовитый шип, и там застрял. Что с этим делать, он не знает. Такое с ним впервые. Может быть, я знаю? Нет? Очень жаль. Он, разумеется, слышал о том, что некоторые мужчины вступают в любовную связь с другими мужчинами, но сам никогда этим не занимался и вообще абсолютно уверен, что в нашем случае имеет место нечто иное. Любовные утехи его не интересуют, но он будет бесконечно признателен за беседы, походы на выставки, в концертные залы и тому подобное, лишь бы иметь возможность видеть меня и обмениваться впечатлениями обо всем на свете. Я ответил, что буду рад составить ему компанию на любом культурном мероприятии, а насчет любовных утех разговоров со мной лучше не заводить – мне, как и ему, они не интересны. Он кивнул и заказал еще кофе. – Дэмиен вздохнул. – С тех пор мы вместе. Олег интересный собеседник и просто умный человек. Ни разу он не дал мне повода послать его к такой-то матери. Общение с ним ценно для меня, и я, так же как он, не хочу, чтобы оно прекратилось.

– Он никогда не позволял себе… ну… каких-то провокационных действий?

– Никогда. Что было странно и не совсем естественно. Мальчики, знаешь ли, от начала времен полощут эту тему. В мужских сообществах такое можно увидеть и услышать… А тут – ничего. Понятное дело, он боялся меня спугнуть. Боялся моей неадекватной реакции и контролировал свое поведение. Но я из-за этого чувствовал себя не в своей тарелке. Он чересчур старался вести себя прилично.

– Сейчас он ведет себя иначе?

– Да, постепенно он прочертил для себя границу между дозволенным и недозволенным, и ее местоположение меня вполне устроило. Я сказал, что если ему захочется пожать мне руку, хлопнуть меня по плечу, прикурить от моей сигареты и все такое, то он может себе в этом не отказывать. Это нормально. Он принял к сведению мои слова, и нам обоим полегчало.

– То есть, вы друзья.

– Не знаю. Дружба подразумевает симметричные отношения, а наши отношения симметричными назвать нельзя. Я для Олега по-прежнему являюсь доверенным лицом, наполовину врачом, наполовину адвокатом, а он для меня – старшим товарищем с небольшими причудами, которого надо беречь.

– Беречь? От чего?

– Его отношение ко мне имеет драматический оттенок.

– Ты сочувствуешь ему, – проговорила Даша, пытаясь вспомнить Олега Петровича, которого, как выяснилось, толком никогда не видела.

Интересно, знает ли Генриетта об этой, гм… привязанности своего мужа.

– Да, мне жаль, что он так влип, – согласился Дэмиен. – Но сочувствие не мешает мне его уважать.

– Ты уважаешь его, ценишь ваше общение. Послушай. А ты никогда не думал о том, что вы могли бы… Ведь он не вызывает у тебя физического отвращения, если я правильно понимаю.

– Нет, отвращения не вызывает. – Дэмиен опять потянулся к бутылке. Рука его на секунду зависла в воздухе, словно он усомнился в целесообразности начатого действия, но потом все же плеснул еще немного в свой стакан. – Но и желания тоже. Я безнадежный гетеросексуал.

– Ни разу в жизни тебе не нравился мужчина?