Стальная Принцесса (ЛП)

        — Эльза!

        Голос тети становится дрожащим и ломким. Она пытается схватить меня за запястье, но не может. Ничто не мешает мне наносить удары снова и снова.

        Кровь Стил течет в твоих венах, принцесса.

Ты мой шедевр.

Мое наследие.

        Палата наполняется шумом. Я едва различаю голос дяди. Крики тети. Докторов. Медсестёр.

        Кто-то разговаривает со мной. Перед моими зрачками вспыхивает ослепительный свет.

        Удар.

        Удар.

        Удар.

        Убирайся.

        Сильные руки удерживают меня, но я не могу перестать ударять. Они связывают мне руки, и материал врезается в запястье.

        Они что-то говорят, но я не слышу этого из-за шума в ушах.

        Теперь все кончено.

        Все кончено.

        Я кричу, перекрывая все звуки в палате.

        Убирайся!

        Убирайся от меня!

        Игла жалит мою кожу.

        Ой.

        Мои руки опускаются, и движения замедляются.

        Глаза закатываются.

        Все кончено.

        Все это.

        Теперь ты доволен, монстр?

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3

 

Эльза

 

        Когда я просыпаюсь в следующий раз, тетя и дядя сидят по обе стороны от меня.

        Глаза тети опухли, как будто она плакала, пока вытирала мою руку мягким влажным полотенцем. Это успокаивает, даже убаюкивает.

        Меня так и подмывает закрыть глаза и вернуться в пустоту, из которой я только что вышла.

        Там так тихо. Так тихо, что я ничего не вижу, ничего не чувствую.

        Здесь антисептик и моющее средство окружают меня со всех сторон.

        Не переношу этот запах. Он напоминает о моей операции и о том, насколько я ненормальна.

        Я уже собираюсь заснуть, когда замечаю что-то на руках тети. Рукава ее пиджака задраны, обнажая царапины на запястье.

        Мой безумный взгляд перескакивает на дядю. Он опирается обоими локтями на колени и наблюдает за мной, нахмурив брови и поджав верхнюю губу.

        Нет.

        Это не моих рук дело.

        ... так ведь?

        Эта сцена похожа на воспоминание о тех временах, когда мне снились кошмары.

        И возникали эпизоды.

        У меня произошёл эпизод в больнице.

        Кажется, я снова навредила тете. Эти царапины из-за меня.

        Я причинила ей боль.

        — Прости, — шепчу я, медленно садясь.

        — Дорогая. — тетя перестает вытирать мою руку и бросается ко мне в медвежьих объятиях. — Я так рада, что ты проснулась.

        — Мне жаль, что я сделала тебе больно, тетя. Мне т-так жаль. — я всхлипываю ей в шею. — Я не хотела этого. Не... не знаю, что со мной не так.

        — С тобой все хорошо, ладно? — она отстраняется и заправляет мои волосы за уши, выражение ее лица суровое. — У тебя просто стресс. Верно, Джексон?

        — Да, тыковка. — дядя придвигается ближе и заставляет себя улыбнуться, когда берет мою руку в свою. — У тебя только что произошёл приступ паники. Доктор сказал, что это выглядело хуже, чем было на самом деле.

        — Но.. — я указываю на царапины на запястье тети, губы дрожат. — Я п-причинила боль тете и...

        — Доктор сказал, что я не должна была останавливать тебя в середине приступа. — она улыбается, гладя меня по волосам, словно я хорошая дочь. — Так что это не твоя вина, дорогая.

        Как она может быть такой спокойной в этом вопросе?

        Я сделала ей больно.

        Я делала это раньше.

        Если бы дядя не вывел ее, не знаю, что бы я сделала.

        Если бы врачи не вкололи мне что-нибудь, я могла бы сделать гораздо хуже, чем поцарапать.

        Тетя единственная фигура матери, которую я когда-либо знала. Это не может быть нормальным, что я причиняю ей боль.

        — Расскажи мне о том, что случилось в школе, — спрашивает тетя, и дядя придвигается немного ближе.

        Мои губы сжимаются в тонкую линию.

        Знакомый зуд начинается под кожей.

        Причина, по которой у меня случилась паническая атака, вот-вот снова охватит меня.

        Палата начинает кружиться, и моя свободная рука сжимает простыни в кулаки, пока костяшки пальцев не белеют.

        Эйден сблизился со мной, ради мести. Он сблизился со мной, чтобы сделать мне больно.

        Чтобы уничтожить меня, как он и обещал.

        Все это было ложью.

        Игрой.

        Я была пешкой на его шахматной доске с самого начала, и была слишком наивна, чтобы заметить это.

        Нет. Я заметила.

        Я была просто слишком глупа, чтобы воспринимать это всерьез.

        — Тыковка. — голос дяди становится жестче. — Останься с нами.

        Я качаю головой, снова сосредоточившись на их лицах. Дымка почти исчезает, когда я замечаю их обеспокоенные выражения.

        Лицо тети раскраснелось, словно она ждет, что я снова ее ударю. Тело дяди наклонено вперед, будто хочет остановить меня, если я это сделаю.

        Я не могу снова подвергнуть их тому аду, который произошел раньше. Они бросили свою работу, чтобы быть здесь. Я не могу просто обременять их больше, чем уже это делаю.

        Тетя берет меня за руку.

        — Камеры наблюдения не работали в зоне бассейна по причинам возмещения ущерба. Ты помнишь, что произошло?

        Дрожь всего тела пробегает по позвоночнику, и мои конечности напрягаются.

        Я плыла, плыла и плыла.

        Я не могла дышать.

        Все, что я вдыхала, были глотки воды.

        Я все еще ощущаю вкус хлорки на языке.

        Было холодно. Так холодно, когда я плавала там.

        На мгновение мне показалось, что это конец. Потому что именно так ощущается конец, верно? Он бесконечен.

        И одинокий.

        И холодный.

        Ад — это не только палящий огонь. Вода была моим особым видом ада.

        Холодным адом.

        Кто-то толкнул меня.