Стальная роза

– Мы стали игрушками придворных интриганов ещё до того, как приехали в Чанъань, – ответил супруг. – Не забывай, что кое на кого давненько охотятся.

– Тут и забудешь – мгновенно напомнят…

Циновка была свежая, но жёсткая, одеяло «кусачее».

То, что называлось подушкой – длинный плотный валик – не выдерживало никакой критики в смысле удобства. Да и комнатёнка подходила для нормального обитания весьма условно. Сразу видно, что это не дом, а гостиный двор. Недорогой придорожный трактир с комнатами для ночлега, грубо говоря. Временное обиталище, наполненное запахом трав, призванных отгонять неприятных насекомых, и шумом постояльцев, ещё не окончивших позднюю трапезу внизу, в зале, уставленном длинными скамьями и столами. Яна сразу почувствовала себя неуютно. Но лишь до того мгновения, пока Юншань не забрался под одеяло… От него, тоже чертовски уставшего, исходило тепло. Не только в обычном смысле, но и то неуловимое тепло, которое излучает человеческая душа. Яна, чувствуя себя распоследней негодяйкой, мелко задрожала и прильнула к мужу.

Знакомое, несколько подзабытое уже ощущение захлестнуло её с головой и заставило на миг замереть.

Безумие вернулось. То самое безумие, что накрывало их обоих с головой в первые месяцы супружества. То самое, что ушло предположительно тогда, когда они зачали дитя. То самое, что сейчас звучало в прерывистом дыхании мужа.

Яна то ли слышала, то ли читала когда-то, что подобное может «накрыть» после острых переживаний. Особенно связанных со страхом смерти. Сегодня они пережили такой страх, пока воин не представился и не передал им послание от принцессы. Опасность была более чем реальной: воин сообщил, что по пути ими были перехвачены посланцы недоброжелателя, у которых изъяли письменное описание внешности членов семейства Ли. Что там от этих перехваченных вызнали, воин не сообщил, но передёрнуло тогда всех… Дыхание близкой смерти должно порождать у человека ответную реакцию – жажду жизни. Супруги Ли исключением не стали.

– Детей не разбудим? – шепнула Яна, чувствуя, как вновь подступившее безумие захлёстывает её морской волной.

– Дверь толстая, а они спят крепко.

Это были последние внятные слова, которые они смогли произнести…