Стальная штучка

– Все подробности вы расскажете следователю. А сейчас меня интересует вопрос: вы знаете, где он вас держал?

Пришлось ответить, что не имеет представления. Воспринял спокойно. Видимо, другого ответа он и не ожидал.

– Кто был с ним? Сколько?

Опять она ничем не могла ему помочь. Вероника даже не стала называть имя Николая. Тот просто попал в историю по недоразумению. Спасибо, что опомнился и отпустил.

– Вы сделали для него запись. Почему?

– Он меня заставил.

– Каким образом?

– Вы не забыли, что я там находилась с маленьким ребенком? В таком положении женщину легко заставить делать то, что хотят.

– Ну, не такой уж он бандит. Что он мог с вами сделать?

И при этом усмехнулся. Вероника стала понимать, к чему он клонит. Хотел внушить, что она сделала ошибку, за которую придется отвечать.

– А вы никогда не сидели в заточении?

– Я что? Похож на такого?

– А жаль, что не сидели. После нескольких дней в одиночке с ребенком многое сделаешь, чтобы вырваться на свободу.

– Звучит неубедительно. Ну что же, – вздохнул он. – Вы знали, на что шли, делая запись для разыскиваемого преступника. Но что сделано, то сделано. Теперь от вас будет зависеть дальнейшая судьба записи. И в ваших интересах будет исправить ошибку и не допустить ее тиражирования и появления в Интернете. За два часа, пока запись была размещена в Фейсбуке, было всего три просмотра. Но мы не знаем, что это были за люди.

Он все-таки напирал на ее «ошибку», которую требуется исправить.

– Кроме того, не забывайте о вашей договоренности в отношении материального вознаграждения. Вы можете его лишиться.

Он был таким осторожным, что даже избегал называть олигарха по имени.

– И вообще. В ваших интересах забыть эту историю, как будто ее вовсе не было. Все это время вы отдыхали на даче у вашей приятельницы. Возвращаясь домой, потеряли паспорт. Справка из полиции у вас будет. Если что-то появится в Интернете, то это – фальшивка. Кто-то решил воспользоваться вашим именем, чтобы дать пищу врагам улучшения отношений между нашими странами. Заранее подпишите свое заявление, и мы его разместим, когда потребуется.

В это время раздался стук в дверь, и генерал досадливо поморщился.

Любезная женщина поздоровалась и вкатила тележку, накрытую белой салфеткой. Никто не сказал ей в ответ ни слова. Она стала ставить на стол подогретое молоко, миску с хлопьями, тарелки и чайник.

А Вероника в это время думала, как ловко Геннадий Васильевич манипулирует фактами. Он просто забыл упомянуть о том, кто втянул ее в эту историю и с какой целью. Причем помимо ее воли. Но вот когда события пошли не по тому руслу, как предполагалось, тогда и появились улучшения отношений и прочая словесная чепуха. Не об отношениях он думает, а о том, как бы уйти от ответственности. И не только он, но и те, кто его прислал. Майор Васильченко сидел на предприятии по распоряжению сверху, а не по своей инициативе. Это было очевидно.

Она понимала, что требовалось обезопасить себя, так как одна ложь потянет за собой другую, и неизвестно, куда это может завести. Они должны понимать, с кем имеют дело, и перестать ее шантажировать. И тем более требовать что-то подписать.

Женщина пожелала приятного аппетита и удалилась, по-видимому, очень удивленная увиденным. Двое не шелохнувшись сидели за столом, глядя в пространство: прилично одетый мужчина и совсем неодетая женщина, закутанная в одеяло.

– Что вы там говорили насчет материального вознаграждения? – весело спросила она.

Геннадий Васильевич напрягся. Он уже разбирался в поведении Вероники по их предыдущим встречам, и ему явно не понравилась ее веселость.

– Вы все отлично помните. Зачем повторяться?

– А если я посчитаю его недостаточным? А если кто-то предложит больше? И значительно больше. За весь файл, включая мою запись.

Это был удар. Губы генерала опять плотно сжались.

– Не могли бы вы уточнить, что это за файл и кто такой богатый?

Вероника стала наливать себе кофе, другой рукой придерживая одеяло.

– Начнем с покупателя. Это «Нью-Йорк таймс» в лице ее главного редактора господина Сульцбергера.

Она насыпала в чашку ложку сахара и взялась за кувшин с молоком.

– А что касается файла, то в нем помимо моей записи находятся еще откровения вашего бывшего сотрудника и некоторые документы.

Он сидел и ждал продолжения.

– Я вам кофе не предлагаю. Вы, наверное, спешите на работу. Простите! Не так выразилась. На службу.

Геннадий Васильевич не среагировал. Его мысли были заняты другим. Наконец он очнулся, чтобы сказать:

– Ну, мало ли что может со зла наговорить уволенный человек. И какие могут у него быть документы?

– Про документы ничего не могу сказать. Я их не видела. Но могу организовать, чтобы мои друзья направили вам копии. На какой электронный адрес прислать?

Он оценивал услышанное.

– Вы понимаете, что у нас существует уголовная ответственность за кражу государственных секретов? И большие сроки за сам факт и за содействие.

Вероника отхлебнула кофе. Он был вкусным. Столько дней сидела на воде и на дрянном чае.