Стальная улика

– Если ты сейчас же не заглохнешь, я и твоего ублюдка, – она кивнула в сторону поднимающегося с асфальта водителя «Мерседеса», – посажу, и тебя вместе с ним. Он чуть на мою дочь не наехал. Ты кто ему будешь?

– Мачеха, – тихо и растерянно ответила женщина, убирая мобильник в карман, – она так и не сумела дозвониться, кому хотела.

За этой суматохой ни сам Варфоломеев, ни Сергеев, ни Лариса не заметили, как к месту происшествия подъехали три полицейских «уазика». Из первого вышли малорослый человек в гражданской одежде и с носом, похожим на картошку, и высокий, крепко сложенный майор в полицейский форме. Из двух других машин выскочили и бегом устремились к «Мерседесу» люди в черной форме с автоматами наперевес и с надписью на спине «СОБР». Автоматные стволы тут же уткнулись в живот и в спину Варфоломееву и Сергееву.

– Работает СОБР. Сопротивление бесполезно, – сказал старший группы, на плечах которого были погоны капитана. – Руки перед собой.

На запястьях двух старших лейтенантов защелкнулись наручники.

– С этим мы потом разберемся… – сказал майор, кивнув в сторону Сергеева. – Поговорим с ним по поводу укрывательства подозреваемого. Пока только Варфоломеева…

С Сергеева тут же сняли наручники, и он, взяв под руку Ларису, попытавшуюся было воспротивиться задержанию мужа, повел ее в сторону, что-то шепча на ухо.

* * *

Старший лейтенант Варфоломеев, я то есть, снова ехал точно в таком же обезьяннике, как и при первом задержании. И снова один из бойцов СОБРа сел туда же. Сквозь заднее стекло дверцы я увидел, как черный микроавтобус с тонированными стеклами, за которыми сидел спецназ ФСБ, поехал за нами.

До здания райотдела добрались быстро. Автомобили включили «проблесковые маячки» и сирены, чтобы не застревать в «пробках». Но на черном микроавтобусе мигалка не была включена, чтобы не выдать принадлежность автомобиля к силовым структурам. Меня начало преследовать ощущение «дежавю». Оно усилилось, когда вошли в здание и в «аквариуме» дежурного сидел все тот же капитан, что и в прошлый раз, а перед ним стоял, подавая стакан в подстаканнике, сутулый младший сержант-водитель.

Потом снова вошли все в тот же кабинет, где на вешалке недалеко от входной двери опять, как в момент первой встречи, висела шинель с погонами майора. Меня усадили на стул.

– Толик, – сказал майор, – пригласи дежурного врача. Пусть этого осмотрит…

– Минутку, товарищ майор, – сказал лейтенант с носом картошкой.

Лейтенант вернулся и привел с собой того же, что и в момент нашей первой встречи, медика в грязноватом медицинском халате. «Дежавю» продолжалось.

– Проверь его руки! – требовательно сказал майор. Он уже не старался говорить тем басом, от которого эхо гуляло по кабинету. То ли я ему связки своим ударом и последующим пинком в район сонной артерии повредил, то ли он уже понял, что на испуг меня брать бесполезно. Может, даже справки навел, как меня пытали настоящие бандиты в Сирии. Но тогда вся моя «сдача» полицейским не имеет смысла. Тогда меня и пытать ни к чему, ни к чему добиваться от меня каких-то признаний. И даже «захватывать» меня необходимости не было. Но, если все же захватили, значит, пытать намерены.

– Снимай бушлат, – предложил мне майор.

– Зачем? – задал я встречный вопрос. – По размеру он мне как раз подходит.

– Привыкнуть успел, – усмехнулся он, взялся за воротник бушлата и сильно дернул. Воротник затрещал по шву. – Снимай, говорю, я его законному владельцу верну.

Я встал со стула и снял с себя бушлат. То, что я останусь без бушлата, было предусмотрено планом. Три микрофона были установлены у меня ниже пояса, а последний вообще на берцах.

В этот раз медик начал осмотр с прослушивания моего сердца, а вовсе не с рук, как в первую встречу. Должно быть, решил проявить самостоятельность в своих действиях.

– Всем бы нам такое сердце иметь… Я бы лично от такого мотора не отказался, – заявил он. – Но я же его уже осматривал, – он только сейчас, кажется, узнал меня. – Ну-ка, покажи руки. – Я молча протянул ему обе руки, правую он сразу отбросил в сторону, а над левой склонился, сильно прищуриваясь, показывая этим свое отвратительное зрение. – Так… – Медик усиленно мял мою кисть своими слабыми пальцами. – Значит, у него эта кисть уже была «раздолбана» в прошлый раз. А сейчас появились свежие повреждения. Именно на левой руке. На правой ничего нет.

– Ничего удивительного, – сказал майор-дознаватель. – Он же врезал водителю «Мерседеса» «по первое число». За Сергеевым издалека наблюдали. А за такую езду водилу «мерса» следовало еще и как следует попинать. И ни у кого язык бы не повернулся его за это осудить.

– А пока мы его попинаем… – заметил лейтенантик.

– Что, ноги тоже осматривать? – спросил медик и поморщился. Ему, видимо, не по душе был осмотр вонючих мужских ног. Особенно если эти ноги грязные.

– В следующий раз. Сегодня он ногами не бил, – решил майор. – Свободен!

– Я, что ли? – спросил я, ухмыляясь.