Стальное перо

– Ладно, я понял. Значит, ваш управляющий Саша недолюбливал молодого, а со вторым общался с уважением. Так?

– Да. Правда, теперь я вспоминаю, что этот второй Сашу как-то отчитывал за что-то. Тогда я не понял, а теперь догадался, что они не спорили, а он Сашу ругал.

– Скажи, Миша, а с посетителями казино они общались? Ваш управляющий Саша, этот иностранец и его молодой приятель?

– Нет, эти двое, как приходили, так сразу с Сашей в подсобке закрывались. А вот Саша… да, у него были теплые отношения с одним, не знаю, как его фамилия. Вы его среди посетителей казино в тот вечер замели вместе со всеми. Я видел, что ваши опера переписывали, значит, и его записали, раз документы проверяли.

– Кто, кто? Хоть опиши его!

– Он такой приметный, выделялся среди других. Обрюзгший такой. Не жирный, а какой-то весь сальный, влажный. Невысокий такой, волосы светлые, редкие на темени, галстук все время набок съезжает. Нос картошкой… А, вот еще! Он любит руки в боковые карманы пиджака совать. У него эти карманы очень неопрятно вытянуты.

– Ты уверен, что у Саши с ним были особые отношения по сравнению с другими?

– В игровом зале-то он со многими раскланивался, только вот с этим бизнесменом он иногда коротко так шушукался. А пару раз я видел, как Саша к нему в машину у входа садился, и они подолгу о чем-то в машине разговаривали. Потом Саша выходил и в казино, а этот бизнесмен следом. Но не вместе. Как в кино про шпионов.

Гуров и Крячко подошли к кабинету Белецкого, когда планерка уже закончилась. Сам майор стоял в коридоре, быстро пролистывая что-то в своем ежедневнике. Около него находились двое молодых оперативников, которые с интересом посматривали на известных полковников. Один из них наклонился к Белецкому и что-то сказал ему на ухо. Майор тут же вскинул голову и решительно захлопнул ежедневник.

– Здравия желаю, – торопливо подал он руку полковникам и кивнул на дверь своего кабинета. – Заходите. Есть две новости, на мой взгляд, интересные. Пригласить вот этих двух молодых людей, которые, собственно, эти новости и принесли?

– Безусловно, – кивнул Гуров и благосклонно посмотрел в сторону оперативников. – Информацию лучше получать из первых рук.

Белецкий открыл дверь и пропустил сыщиков. Следом за ними вошли оперативники. Молодые парни лет по двадцать пять. Оба спортивного телосложения, оба одеты неброско и удобно, оба с веселыми глазами, излучающими энергию и самоуверенность. Гуров подумал, что в его время они такими не были. В его время молодые сотрудники в рот глядели старшим товарищам и учились. А эти выглядят так, будто все уже знают, все постигли и весь мир у их ног.

– Стас, я стал ворчливым стариком и брюзгой? – тихо спросил Гуров Крячко.

– Не совсем, – тут же откликнулся старый друг. – Но предпосылки порой проявляются.

Крячко шутил. Старый друг Стас всегда шутит, когда не хочет ранить напарника. А раз такие мысли в голове появились, раз возникло это «а вот в наше время», то пора начинать над собой работать. Да и плохо ли это, что парни полны энергии, самостоятельности и уверенности, пусть даже граничащей с самоуверенностью?

– Ну, что нарыли, парни? – развалившись в кресле, с усмешкой спросил Лев.

– Сесть-то можно? – поинтересовался не без сарказма один из оперативников.

– Сесть? – тут же отреагировал Крячко. – У нас всегда принято было говорить «присесть». Как-то в нашей среде слово «сесть» приобрело несколько иную смысловую окраску. А еще люди в погонах обычно без разрешения не заходят, не садятся. Вас не учили?

– Я думаю, – сдержав улыбку, сказал Гуров, – что майор Белецкий сделает внушение молодым сотрудникам потом. – А сейчас вы можете присаживаться. Итак? Слушаем вас.

Было видно, что парни смутились, но старались «держать марку». Извиняться не стали, но переглянулись настороженно. Видимо, оба были на хорошем счету у начальства, вот и расслабились, избаловались.

– От Сан Сан… э-э, от майора Белецкого, – начал один из оперов, – было получено задание негласно изучить личность бизнесмена Ильина. А также оперативными способами найти подход к его окружению с целью получения дополнительной информации или в случае дальнейшей необходимости внедрения.

– Можно попроще, – разрешил Гуров. – Ваши академические наклонности меня удовлетворяют.

– Короче, – ту же вставил второй оперативник, явно демонстрировавший нетерпение, – этот Ильин – личность не совсем приятная. И вид у него неопрятный, и физиономия такая лоснящаяся, можно сказать порочная. Это, конечно, эмоции, но нас в институте учили, что эмоциональная окраска вполне допустима при определении психологического портрета.