Стальное поколение

Программа Лиотей была разработана британской разведкой в начале пятидесятых и была рассчитана на период до две тысячи пятидесятого года. Названа она была в честь наполеоновского маршала Лиоте и одной истории, с ним приключившейся. Как то раз в Африке, осматривая дом, который квартирьеры присмотрели под резиденцию, он заметил, что солнце сильно печет, и приказал высадить деревья. Сопровождающие его офицеры с удивлением заметили, что деревья дадут тень самое раннее через двадцать пять лет. Именно поэтому — сказал маршал — начните работы прямо сейчас, не медля. В его честь был назван долговременный план действий британской разведки, увидеть результаты которого — было суждено лишь внукам тех, кто стоял у его истоков. Конечным итогом плана Лиотей должно было стать уничтожение СССР как государство, распад его не менее чем на тридцать — сорок лимитрофных государств и уничтожение русских как народа, поддерживающего государственность в этой части света[49]. В преамбуле плана констатировалось, что существование русских как народа, способного принять лидерство в третьем мире — является постоянной угрозой для всего цивилизованного мира. Авратакис завидовал англичанам — несмотря на то, что они были бедны как церковные мыши — их разведка давала результат как раз благодаря таким вот долгосрочным программам, запущенным в действие еще отцами и дедами. Директор МИ-6 всегда назначался из числа проверенных людей, кадровых разведчиков — настоящий, естественно, а не тот о котором объявляют. Этим они отличались от ЦРУ, которым то и дело назначали командовать какого-нибудь адмирала предпенсионного возраста, с его бредовыми идеями, что полевые агенты больше не нужны, хватит с спутников. Ну вот, кстати… мечта сбылась. У него нет ни одного полевого агента в Москве, и он вынужден одалживаться у британцев твою мать!

— Эта не та тема, которую стоит обсуждать — сказа, наконец, Айри.

— Да неужели? — давил Авратакис.

— Высшая степень секретности. Долговременный план, я не могу знать всего.

— Хорошо, чем занимался лично ты? Я знаю, ты этим занимался.

— Ладно… — сдался Айри — кое-что я могу тебе рассказать. Что ты знаешь про украинцев?

Представления об украинцах — у Авратакиса были смутные. Он полагал, это кто-то вроде балканцев… а США их было немного.

— Понятия не имею. Что-то вроде балканцев?

Айри усмехнулся.

— Промах, дружище. Это самая большая нация в СССР после русских. Семьдесят миллионов человек — при том, что самих русских — около ста тридцати[50].

— И что?

— А то, что они не русские. И становиться русскими не хотят. У них был герой. Степан Бандера. Он воевал с гитлеровской Германией, когда Вермахт оккупировал Украину, а когда на Украину ворвались большевики — сражался и с ними. Мы имеем данные о продолжении сопротивления до начала шестидесятых годов. Все это началось еще давно, в начале двадцатого века, когда Украина отделилась от Российской Империи и пыталась создать демократическое правительство, а большевики потопили восстание в крови.

— И что? — продолжал допытываться Авратакис — там идет сопротивление?

Эйри сделал неопределенный жест рукой.

— Не то чтобы сопротивление. Но у нас есть информация о малочисленных независимых группах, нападающих на коммунистические органы власти. Войска КГБ сражаются с ними, сам понимаешь. У нас есть хороший актив в Канаде, в основном боевые ребята, прошедшие вторую мировую войну. Их несколько сот тысяч и они серьезная сила…

Авратакис откинулся на спинку стула.

— Чушь!

— Почему.

— По нескольким причинам. Первое. Если бы там было сопротивление — мы бы об этом знали. Понимаешь — не догадывались, а точно знали. В конце концов, мы разведка…

— Это Советский Союз… — обиженно начал Эйри.

— И у нас есть достаточно возможностей, чтобы отследить хотя бы резонансные преступления. Брось Фил, ты же видишь, что творится в Белфасте, в Дери. Если бы это самое было у русских — мы бы это знали. Но этого нет. И знаешь почему? Украинцы слишком большой народ для того, чтобы действовать подобным образом. Их слишком много — а потому социальные связи между ними ослаблены. Вы делаете выводы по кучке фашистских ветеранов, которые где-нибудь в Монреале сидят в баре, пьют пиво и вспоминают, как они вломили этим красным. Причем девять из десяти историй — брехня полная. Ты стегаешь дохлую лошадь, мой друг.

Эйри с обиженным лицом покачал головой.

— Ты со мной встретился, чтобы высказать это?

— Не совсем. Чтобы предложить дело. Что ты знаешь о русском Кавказе?

Перед тем, как идти на встречу — Авратакис кое-что прочитал, а так же позвонил одному профессору, изучающему малочисленные советские этносы. Информации было мало, она была отрывочной — но она вызывала интерес.

— Гористое место, там проживают многочисленные народности, не до конца ассимилированные русскими. В принципе все.

— Промах! — с торжествующим видом объявил Авратакис — посмотри сюда!

Он достал из кармана сложенный лист бумаги и бросил на стол.

— Что это?

— Список народностей и национальностей этого региона.

Эйри водрузил на нос очки.

— … Аварцы, азербайджанцы…