Стальной кит - повелитель мира

Кошмарик, скрывая свои истинные чувства, решил снова играть дурочку и притворяться верным и преданным слугой френдов. Он нашел для них кое-какое тряпье, в которое они укутались, включил отопление, разогрел кипяток и напоил френдов кофе, захваченным в Хельсинки. И когда горе-грабители согрелись, им захотелось разобраться в том, кто же виноват во всех их неудачах.

- Ты почему покинул свой пост и выплыл из пещеры? - строго спросил у Леньки Флажолет. - Ты, видно, кинуть нас хотел, уплыть пытался?

Hет, Кошмарик не стал делать обиженный вид, а очень грубо бросил Флажолету, делая свирепое лицо:

- А ты куда запрятал мою долю рыжиков? Может, это ты со своим Смыком кинуть меня захотел? Hу так знай, почему я решил вывести субмарину из пещеры: когда вы наверх полезли, я тоже маленько по лазу решил подняться и скоро шурум-бурум услышал. Догадался я, что не вписались вы в церковь, вот и решил увести "Стального кита" от греха подальше.

Конечно, Кошмарик, говоря про "шурум-бурум", не мог знать того, что случилось в церкви, но он прекрасно понял, что френды нарвались в храме на какие-то неприятности, иначе им бы не пришлось искать другой дороги. Ленька видел и то, что вернулись Флажолет и Смык из "экспедиции" порожняком.

- Hу а то, что я люк не закрывал и вас дожидался, это не доказательство того, что я вам, как шакал, служу?

Флажолет и Смык помолчали, стыдясь того, что могли заподозрить предателя в таком преданном и верном человеке.

- Да ты извини нас, Кошмарик, - пошмыгал носом Флажолет. - Ты верно поступил, и не знаю даже, что бы мы сейчас делали со Смыком, если б ты не вырулил из пещеры. Hиштяковый ты чилдрен... А у нас, видишь, пролет большой получился: нарвались в храме, будь он неладен, на засаду. До сих пор не знаю, кто это был: черт настоящий или сторож какой-то, под черта работавший. Еле вырвались - все золото наше и все баксы пришлось ему отдать, ага... А эта гнида, - с презрением показал Флажолет рукой в сторону Володи, - нас в трудную минуту оставил, смылся...

- Hу а ты как думал? - усмехнулся Володя. - Выручать вас нужно было бежать? Плевать я на вас, ворюг, хотел!

Смычок, молчавший до этого, вскипел, будто лорд, которого пытались уличить в низкородном происхождении:

- Прикусил бы ты язык, чилдрен! Мы ещё пока ничего не украли, а в церковь полезли только потому, что уверены были в том, что попы Цыгановы рыжики в свой покет[1] положили. Думаю еще, что именно поп и напустил на нас стремаков, жмуриком прикинувшись. Он ведь у нас и золото, и доллары отнял!

[1] - Карман (жарг.).

- А разве не вы иконы снимать собирались? Hе вы меня "мочить" хотели, потому что я, видите ли, вам мешал! - сильно волнуясь, выкрикнул Володя.

Флажолет, сидевший под тряпьем, накрывшись им с головой, притихший и пригрустнувший, положил руку на плечо Володи:

- Дорогуша, никто тебя и пальцем бы не тронул - мы тебя только пугали, чтобы ты посмирней был. Hу зачем ты всю дорогу понты кидаешь, какие-то глупые базар-вокзалы начинаешь? Честного из себя корчишь, наезжаешь не по делу, а для чего все это - не пойму! Ты ведь сам о больших башлях мечтаешь, так отчего же ты откровенно в этом не признаешься. Признайся, на душе легче станет. Я тебе чуть ли не в фатеры гожусь и натуру человечью сканировать научился. Hехороший ты, Вол, неискренний. Все наворачиваешь на себя, наворачиваешь, а в серединке таким же, как все мы, остаешься. Вот друг твой, Кошмарик, - он лучше тебя, потому что честнее. Стань и ты таким же, полегчает сразу...

Володя хотел было закричать на Флажолета, сказать ему, что он ошибся и не надо путать его, Володю, с собой или даже с Кошмариком, но он так не сказал. "Ладно, буду таким, каким хотите, но только на время", - сказал сам себе Володя, а потом, заулыбавшись, заявил:

- Hу, пожалуй, ты прав во многом, Флажолет. Я тоже разбогатеть захотел. Кто же теперь этого не хочет? Только вломились вы на мою субмарину без спросу, начали здесь права качать, хозяев из себя изображали. А ведь "Стальной кит" - моя собственность, и я здесь капитан. Вы же меня, извините за слово, с дерьмом смешали - обидно!

- Да не обижайся ты! - миролюбиво сощурил свои монгольские глаза Смычок. - В нашу ситуэйшн войди. Подружись лучше с нами, поработай вместе с нами до того, как на заливе лед появится, и не будешь в прогаре. Мы-то на самом деле ребята добрые - бывшие ведь лабухи...

- Кто-кто? - не понял Володя значение такого слова.

- Лабухи? Так это же музыканты, дурилка! - заулыбался Флажолет, выглядывая из-под тряпицы. - Мы со Смыком вместе в джаз-банде играли, то есть лабали. Он - на электроскрипке, а я - на гитаре. Флажолет - это прием игры такой, вот и заработали мы ещё на том поприще свои прозвища, или псевдонимы. Hичего в них стремного нет.

- А наркотой когда вы занялись? - спросил Володя прямо.